Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение - [50]

Это был мастерской ход Веделя, и я был в восхищении от него.

Реакции на мою телеграмму от фельдмаршала фон Кейтеля не последовало.

* * *

В Дабендорфе работа шла дальше, невзирая на все споры на политическом уровне. Первый руководитель учебной части, генерал Благовещенский, заявил, что не хочет оставаться на этом посту, поскольку германское правительство отказывается признать Освободительное Движение. Его преемник, генерал Трухин, внешне сохранял полное хладнокровие, но и он, вероятно, часто бывал близок к отчаянию. Шахматный ход Веделя его, конечно, порадовал; ему стало легче работать, в особенности при подготовке офицеров для акции «Просвет». Хотя начало военной операции на фронте всё время откладывалось, «группы перехвата» отправлялись из Дабендорфа к своим дивизиям в намеченный срок.

Для этих русских офицеров вместо офицерских фуражек и кожаных перчаток были доставлены солдатские пилотки и нитяные перчатки. Это было воспринято многими как очередное оскорбление. Я поручил Пэла, нашему ловкому начальнику хозяйственной части, купить фуражки и кожаные перчатки на черном рынке.

После очередного выпускного торжества Ведель спросил казначея, почему в нарушение предписания так безупречно обмундированы русские офицеры. Казначей доложил, что в предписании была предусмотрена обычная офицерская одежда с русской кокардой, но в покупке фуражек и кожаных перчаток было потом отказано, вследствие чего командир Дабендорфа, то есть я, распорядился, чтобы эти вещи купили за мой личный счет. Ведель тотчас же отдал распоряжение возместить эти расходы из бюджета ОКВ/ВПр.

Этот эпизод я упоминаю только чтобы показать, что всё же добрая воля и личная инициатива могли кое-что сделать даже в трудном 1943 году.

Вернусь, однако, к акции «Просвет». Гелену пришлось проводить операцию без Власова и его Движения, и это, без сомнения, снизило успех всего предприятия. Наши специальные группы и отдельные пропагандисты продолжали говорить о Русской Освободительной Армии в своих обращениях, но разрыв между обещаниями пропаганды и реальностью лишал их призывы искренности.

Несколько позже я получил возможность просмотреть сводку результатов всей операции, составленную на основании донесений дивизионных штабов. «Группы перехвата» были всего в 130 дивизиях, из них 97 сообщали о хороших, 9 о посредственных и остальные 24 о слабых или ничтожных результатах. Мы согласились на том, что успех или провал акции в большей степени зависел от того, насколько различные дивизионные штабы были подготовлены, чтобы поддержать эту акцию. Поскольку у самого Гелена руки были связаны, трудно было ожидать, что дивизионные офицеры могли обнаружить большой энтузиазм при проведении этих полумер.

Когда в июле 1943 года группы армий «Центр» и «Юг» возобновили свое давно откладывавшееся наступление в направлении Курска, акция «Просвет», задуманная поначалу для поддержки этого наступления, уже давно была отвергнута как не имеющая значения.

Контрнаступление Красной армии севернее Орла означало, что советское командование вновь завладело инициативой.

Гитлеровское решение против Власова

Следуя указанию Кейтеля о запрещении всякой деятельности Власова по эту сторону фронта, ОКВ не интересовалось более ни им, ни Дабендорфом. Ведель и Мартин, на свою собственную ответственность, предоставили мне свободу действий, при условии, что мы будем держаться по возможности незаметно. А в Генеральном штабе Гелен, Треско и Герсдорф по-прежнему неутомимо старались и дальше что-то сделать.

Треско и Герсдорф, использовав благоприятный момент, добились у Клюге согласия на создание «Русского центра» при штабе группы армий «Центр». Клюге, в середине мая 1943 года, сделал об этом доклад начальнику Генерального штаба Цейтцлеру.

По желанию последнего, Гелен представил ему памятную записку о проблематике «политического ведения войны», описав в ней достигнутые до сих пор при сотрудничестве Власова успехи. Но Цейтцлер не имел веса у Гитлера, а в данном случае и сам не был убежден в нужности этого предприятия.

Власов старался добиться, чтобы Гитлер обратил личное внимание на Русское Освободительное Движение. При своих разговорах он прямо ставил этот вопрос перед фельдмаршалом фон Клюге и генералами Шенкендорфом, Кюхлером и Линдеманном. Ответы генералов были уклончивы. Никто из них не поставил перед Гитлером этого вопроса. Записки подавались и Розенбергу. Проблема Русского Освободительного Движения поднималась в связи с усилением партизанского движения и проблемами безопасности тыловых областей при встречах с фельдмаршалом Кейтелем и генералом Шмундтом из Ставки Гитлера. Но ни у кого из этих офицеров (исключая, пожалуй, Шенкендорфа) не было достаточно ясной концепции, чтобы представить всё дело достаточно убедительно.

Власов не раз пытался разъяснить генералам свою концепцию. Линдеманн обещал сделать всё возможное, чтобы довести мысли Власова до сведения высшего руководства, но у него не было доступа к самому Гитлеру. Он мог это сделать лишь через Кейтеля или личного адъютанта Гитлера генерала Шмундта, информируя их при представлявшейся возможности. При этом он всегда подчеркивал, что он полностью поддерживает Власова. Этого, к сожалению, было недостаточно.