Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение - [43]

Русская эмигрантская газета в Париже – «Парижский вестник», много писала об Освободительном Движении. Между ее издателем Жеребковым, редактором полковником Пятницким и Зыковым в Дабендорфе очень скоро установился тесный контакт. Было достигнуто соглашение об общем направлении политики и об информации для добровольческих частей. Русская печать во Франции не была под контролем ОКВ, а действовавшие во Франции цензурные правила давали гораздо большую свободу высказывания и информации.

Одна швейцарская газета опубликовала примечательную статью о Власовском движении. Предполагая, что это движение будет теперь поддержано нацистами, газета указывала на значение такого развития дела для хода войны на Востоке. «За что немцы берутся, то они делают хорошо!» – писала газета «Базлер национал-цейтунг» от 7 июня 1943 года ставила, однако, вопрос: остается ли, при таком развитии событий, еще время для осуществления планов Власова?

Конечно, Зыков не упускал возможности обыграть в «Добровольце» и в «Заре» такие статьи, указывая, что и за границей обратили внимание на Освободительное Движение. Это Движение нельзя уже было замолчать, хотя немецкая пресса и не говорила о нем ни слова.

Поездка Власова на средний участок фронта

Воззвание Русского Комитета в Смоленске имело необычайный успех, в особенности на среднем и северном участках фронта. На южном участке, вполне естественно, всё затмило поражение под Сталинградом, но и оттуда приходили положительные отзывы. А дивизии групп армий «Центр» и «Север» доносили о росте числа перебежчиков из Красной армии. Но главное – у населения занятых областей России, вопреки Сталинграду, возникли новые надежды. Очень явной была перемена настроений также среди добровольцев и «хиви».

Гелен, Рённе и другие офицеры Генерального штаба в ОКХ последовательно продолжали свою линию. С Треско и Герсдорфом из штаба группы армий «Центр» они договорились о том, чтобы Власова пригласили посетить фронт.

Население здесь прямо-таки взывало к Смоленскому Комитету. Где был Комитет? В Смоленске никто о нем ничего не знал. А добровольцы хотели видеть Власова!

Перебежчики приходили с листовками и требовали зачислить их в Русскую Освободительную Армию. Наконец, и фельдмаршал фон Клюге понял, что что-то надо делать, и согласился на приезд Власова на средний участок фронта.

Как охотно сопровождал бы я Власова в этой поездке, чтобы кстати повидать и старых друзей в штабе группы армий «Центр»! Но в начале 1943 года и Дабендорф, и хлопоты в Берлине о приемлемой концепции в вопросе о Национальном Комитете не позволяли мне отлучиться. Дело в том, что совершенно неожиданно, вопреки отрицательной позиции Розенберга, вновь стал актуальным вопрос о создании Национального Комитета Освобождения народов России. В эти недели Гроте вел напряженнейшую борьбу, так как наше дело подошло к решительной фазе.

Я не знаю, кто именно в Восточном министерстве был инициатором или действующими лицами этой новейшей акции. Нельзя было объединить Лейббрандта, Кнюпфера, Бройтигама, Циммерманна и Менде – у каждого из них была своя особая линия.

А началась эта акция, собственно, с описанной конференции 18 декабря 1942 года, на которой присутствовал Розенберг и группа офицеров, возглавлявшихся генерал-квартирмейстером Вагнером.

Хотя Розенберг и эта группа военных встретили тогда отпор со стороны Ставки фюрера, теперь, после листовочной акции Смоленского Комитета к поражения под Сталинградом, особенно резко встал вопрос об укреплении фронта и обеспечении безопасности тыла. Розенберг давно уже понял, что необходимо что-то предпринять. Правда, он всё еще был против «великорусской» установки на «единую и неделимую» Россию, но уже склонялся допустить создание разных «национальных комитетов», включая русский «Национальный Комитет». Он не должен был бы стоять над другими как орган «всей России», но мог быть всё же равноправным подобным же комитетам других народов Советского Союза. (О наших дискуссиях по этому вопросу с Власовым я скажу позже.)

Вот почему я и не мог поехать с Власовым.

Но Рённе и без меня позаботился обо всем. Для сопровождения Власова он выделил офицера штаба генерала фон Шенкендорфа, подполковника Шубута (несколько лет проработавшего в Москве при военном атташе генерале Кёстринге), а также капитана Петерсона (моего бывшего начальника в ФХО).

Я знал отношение Петерсона к интересовавшим нас вопросам. И здесь я хочу привести несколько выдержек из его отчета:

«Прежде всего, я дал генералу Власову свой пистолет, – я не мог допустить, чтобы он ехал на фронт без оружия.

Наш первый этап: Белосток-Минск-Смоленск.

Отдел пропаганды штаба группы армий «Центр», возглавляемый майором Костом, взял на себя подготовку поездки. Всё было сделано умело и тактично, и организация поездки была безукоризненной. Население везде оказывало восторженный прием. Собор в Смоленске – русский театр – собрания – массовые митинги – встречи с людьми.

Большое впечатление произвел на Власова прием у генерала фон Шенкендорфа и откровенный разговор с этим смелым поборником общих интересов немецкого и русского народов в борьбе против Сталина… «Замечательный человек!» – сказал Власов после посещения Шенкендорфа.