Против интерпретации и другие эссе - [114]
Дело не просто в том, что от шестидесятых отреклись, что тогдашний дух инакомыслия отвергнут и стал предметом острейшей ностальгии. Все сильнее победоносные ценности потребительского капитализма подразумевают – больше того, навязывают – смешение культур, дерзость и право на удовольствие, которые я отстаивала совсем по другим резонам. Любые рекомендации действуют в определенных рамках. Рекомендации и воодушевления, выраженные в эссе моей книги, стали теперь достоянием многих. Произошло нечто, сделавшее эти маргинальные взгляды более приемлемыми, – то, о чем я не подозревала и что, разумей я лучше мое время, тогдашнее время (присваивайте ему, если угодно, имя десятилетия), сделало бы меня более осторожной. Произошло то, что можно без преувеличения назвать полной трансформацией культуры, тотальной переоценкой ценностей, у которой много имен. Воцарившийся порядок допустимо назвать и варварством. Воспользуемся выражением Ницше: мы вступили, по-настоящему вступили в эпоху нигилизма.
Поэтому я не могу никому помочь посмотреть на эссе, составившие книгу «Против интерпретации» с известной иронией. Мне по-прежнему нравится большинство из них, а некоторые – скажем, «Заметки о кэмпе» или «О стиле» – особенно. (Единственное, что в сборнике не нравится мне совершенно, это две театральные хроники, краткий результат заказа от литературного журнала, с которым я была тогда связана, – увы, я была вынуждена, вопреки нежеланию, его принять.) Да и кому бы не польстил факт, что сборник его задиристых эссе, написанных больше тридцати лет назад, продолжает занимать новые поколения читающих по-английски и на многих других языках? И все же я советовала бы читателям – возможно, им потребуется некоторое усилие воображения – не упускать из виду более широкий контекст того восхищения, которым были продиктованы страницы этой книги. Призыв к «эротике искусства» вовсе не означал для меня умаления критически настроенного интеллекта. Похвала произведению, третировавшемуся в ту пору как «популярная» культура, вовсе не означала тайного заговора против высокой культуры и ее сложности. Когда я (например, в эссе о научной фантастике и о Лукаче) осуждала некоторые разновидности легковесного морализма, то делала это во имя более внимательной и менее самодовольной серьезности. Я только не понимала (и, может быть, меньше других была способна понять), что сама серьезность выступала тогда одним из первых симптомов утраты доверия к культуре в целом и что некоторые образцы нонконформистского искусства, которыми я наслаждалась, могут подпитывать поверхностный, чисто потребительский нонконформизм. Тридцать лет спустя нормы серьезности едва ли не полностью подорваны, воцарилась культура, наиболее явные и влиятельные ценности которой заимствованы из индустрии развлечений. Сама идея серьезного (и достойного) представляется большинству чудаковатой, «нежизненной», а кому-то – в зависимости от темперамента – еще и вредной.
На мой взгляд, прочтение или перечитывание «Против интерпретации» как влиятельного и новаторского свидетельства об ушедшей эпохе не будет ошибкой. Но я читаю – и, поддаваясь ностальгии по утопии, хотела бы, чтобы эту книгу читали – совсем иначе. Я надеюсь, что ее нынешнее переиздание и привлечение к ней новых читателей внесут свой вклад в донкихотское предприятие по поддержке тех ценностей, исходя из которых писались эти эссе и рецензии. Выраженные в них вкусовые оценки можно опровергнуть. Обосновывающие их ценности – нет.
[1996]
Пер. Бориса Дубина
Комментарии
Пол Тек (Джордж Джозеф Тек, 1933–1988) – американский художник и скульптор, друг Сонтаг, среди их общих друзей были скульптор Ева Хессе и фотограф Питер Худжар; впоследствии Сонтаг посвятила памяти Тека свою книгу «СПИД и его метафоры» (1988).
Настоящий сборник составили эссе и заметки, написанные Сьюзен Сонтаг в 1962–1965 гг. и печатавшиеся в журналах Partisan Review, New York Review of Books, Commentary, The Nation и др.
Виллем де Кунинг (1904–1997) – американский живописец нидерландского происхождения, один из основоположников «абстрактного экспрессионизма».
…теория искусства, созданная греческими философами… – проблематику функций искусства и подражания в искусстве Платон разрабатывал в диалогах «Кратил» и «Софист», в III и X книгах «Государства», Аристотель – в трактате «Поэтика».
«Нет фактов, есть только интерпретации». – Эту мысль относительно морали Ницше формулирует в главе «“Исправители“ человечества» своей книги «Сумерки идолов» (1888).
Филон Александрийский (ок. 25 до н. э. – ок. 50 н. э.) – иудейский эллинистический философ, заложил основы аллегорического истолкования библейских текстов и образов в духе неоплатонизма.
«Трамвай “Желание”» (1951) – фильм американского кинорежиссера Элиа Казана (Элиас Казанджоглу, 1909–2003) по одноименной драме Теннесси Уильямса.
«Кровь поэта» (1930), «Орфей» (1949) – фильмы французского писателя, художника и кинорежиссера Жана Кокто, снятые по собственным сценариям.
«Прошлым летом в Мариенбаде» (1961) – фильм французского кинорежиссера Алена Рене по сценарию Алена Роб-Грийе.
«Смотрим на чужие страдания» (2003) – последняя из опубликованных при жизни книг Сьюзен Сонтаг. В ней критик обращается к своей нашумевшей работе «О фотографии» (1977), дописывая, почти тридцать лет спустя, своего рода послесловие к размышлениям о природе фотографического изображения. На этот раз в центре внимания – военная фотография, документальные и постановочные снимки чужих страданий, их смысл и назначение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Размышления о фотографии, о ее природе и специфических культурных функциях.Книга С. Сонтаг «О фотографии» полностью выходит в издательстве «Ad Marginem».
«Заново рожденная» – первый том дневников и записных книжек главной нью-йоркской интеллектуалки последней четверти ХХ века. История становления личности (16-летняя Сонтаг «с улицы» напросилась на встречу с Томасом Манном и провела с ним в разговорах целый день в его особняке в Санта-Монике), открытие в себе необычной сексуальности (очень откровенные описания лесбо-вечеринок в 1940-х в Сан-Франциско) – все вместе производит впечатление какого-то странного и завораживающего откровения.«Перед нами дневник, в котором искусство воспринимается как вопрос жизни и смерти, где ирония считается пороком, а не добродетелью, а серьезность – величайшим из благ.
В центре последнего романа выдающейся американской писательницы Сьюзен Зонтаг «В Америке» — судьба актрисы Хелены Моджеевской, покорившей континенты и ставшей одной из первых театральных звезд мировой величины. «В Америке» — книга уникальная по замыслу и размаху, тонкости прорисовки психологических портретов, это исторический роман и история человеческих страстей. Но превыше прочего эта книга — об актерах и театре, где сценой стали Европа и Америка. Впервые на русском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.