Протер - [19]

– Еще что-нибудь столь же противно-необходимое?!

– Ну, не такое уж и противное, но необходимое, ибо то, что происходит с другими людьми, трогает нас в значительной степени меньше, – мудро заявил г. Останцони.

– Помните об этом, доктор! Через несколько минут они оказались в реанимационной палате, где, не приходя в себя, пытался скончаться г. Фильман. Но это ему как-то плохо удавалось. Он хрипел, скрипел во всю силу своих, надо сказать, нехилых легких, судорожно пытался встряхнуться всем своим телом, но и не оживал, и не умирал. Аппараты искусственного поддержания жизни работали на предельной нагрузке.

– Очень хорошо, что еще не умер окончательно, – констатировал г. Останцони. – Но плохо то, что это может случиться в любой момент! Почтальон, а это и был г. Фильман, действительно выглядел не как кандидат на жизнь, а, скорее, как кандитат на смерть.

– Надо торопиться! – сказала г. Останцони.

– Время не ждет, да и Предиктор тоже, – подтвердил г. Останцони.

– Ну, надеюсь, на сегодня ужасы кончились, – пробурчал тихо, как ему показалось, почти неслышно, доктор. Доктор все путал, когда он находится в физическом теле и можно говорить тихо, не боясь быть услышанным, а когда в эфирном и надо быть осторожнее, по крайней мере, в отношении духов.

– Ужасы только начинаются! – оптимистично заявил г. Останцони.

– Я все никак не могу привыкнуть к тому, что вы все время читаете мои мысли, уважаемый маг!

– Привыкайте, коллега, это вам не физический мир, где почти все и для всех тайна за семью печатями. Здесь все открыто, и надо основательно следить за своими чувствами, про мысли я уже и не говорю!

– Господа, мы опаздываем! Если Предиктор может себе позволить задерживаться, то мы нет, – напомнила г. Останцони.

– Вы вовремя, Предиктор вот уже 15 секунд как на месте и ждет вас! – Секретарь-референт позволила себе немного улыбнуться, но только так, уголками губ, для приличия. Все невольно подтянулись, подобрались и стали серьезными.

– Расслабьтесь, господа! – посоветовала секретарша.

– Предиктор любит в меру расслабленных и в то же время в меру сконцентрированных людей, с сильной вибрацией во всех чакрах.

– Чакры – это что? – поинтересовался доктор.

– Потом! – коротко ответил маг. – Сейчас надо думать о предстоящем визите и представиться как-то получше и посолиднее, если не хотите оказаться старшим помощником младшего кочегара где-нибудь возле одной из адских печей.

– Ой, люблю, когда жарко! – проверещала г. Останцони.

– Так вот, дорогая, случай и представился.

– Люблю жару, но не до такой степени! – ответила г. Останцони. – А как мужчина наш Предиктор хорош во всех отношениях.

– Про все не знаю, – пробурчал маг, но на этот раз миролюбиво согласился: – А вообще-то действительно хорош. Они вошли в огромный зал. Зал был пуст, только два предмета притягивали взоры: огромный старинный инкрустированный письменный стол с двигающейся моделью вселенной и большой камин. И еще сам Предиктор. Но Предиктора нельзя ни в коем случае отнести к разряду предметов. Хотя почему нет?

Если сравнитель находится где-нибудь очень высоко, тогда и сам Предиктор может быть предметом! Предиктор, молодой человек приятной деловой наружности, с наголо обритой головой, в прекрасно сидящем костюме, энергично встал из-за стола, стремительно и вместе с тем элегантно подошел к гостям. В его лице сочеталось несочетаемое: огромная сила воли исходила от него, и в то же самое время какая-то неземная расслабляющая и кружащая голову благодать. Он пожал руку доктору, произнеся: – Рад вашему появлению в нашей обители, дорогой светило, хотя я знаю, что последнее время вы просили себя так не называть.

«Уже настучали!» – подумал доктор, но его мысль осталась без реакции со стороны других участников встречи. Видимо, было не до того. – Кстати, был на ваших похоронах! Все прошло очень степенно, столько народа, цветов, такие речи! Даже всплакнул!

А кстати, вам известно, что вы объявлены народным героем и гением в области психологии? Доктору стало как-то не по себе. Все эти земные радости казались рядом с Предиктором дешевой елочной мишурой. Да и его замечание по поводу «всплакнул», при таком стечении обстоятельств, можно было рассматривать только как шутку. Но, как понял доктор, в этом мире лучше ни на кого, да и ни на что, не обижаться!

– Ну, я рад, что вы все правильно понимаете! – Предиктор ласково улыбнулся доктору.

«Вот это психолог!» – подумал доктор, а дальше уже подумал, что лучше бы ни о чем не думать.

– Спасибо, – просто ответил на мысли доктора Предиктор. – Правда, это так здесь естественно, что порой просто забываешь о дарованных нам Высшим Иерархом способностях. – Ну а вы, дорогой искатель истины, сбежавший корректор Америки, как у вас дела?

– Да никуда я не сбегал! – ответил Останцони. – Вот стою тут, рад, и, как всегда, готов служить. И отвечать за неправомерные действия, правда, не совсем мои.

– Ответите, конечно, ответите, хотя не совсем и ваши. А значит, и спрос будет не так строг. – Госпожа Останцони!

Предиктор элегантно поклонился. – Не сочтите за невежливость то, что я вас приветствую в последнюю очередь, но вы же знаете, что у нас все наоборот. Высший Иерарх меня тоже приветствует последним. Ну а как же иначе, сначала духи менее важные, потом более. Рад вас видеть в чине полковника!