Просветитель - [110]
Но сколь велико немилосердие и злоба, а лучше сказать, неразумие людское! Ибо когда братья наши, православные христиане, впадают в какие-либо согрешения, по неразумию или по принуждению, то все единоверные христиане отворачиваются от них, все ненавидят их и гнушаются ими; и когда они каются, никто не милует их, когда же ведут их на страшную смерть, никто не подает им руку помощи, никто не скорбит о них, никто не скажет, что нужно дать им возможность покаяться и сподобить милости, но все говорят, что они достойны смерти или наказаний, на которые осуждены.
Но вот схвачены отступники, которые не по принуждению, а по своей воле отвергли Христа и предали Его поруганию, осквернили всякую святыню, пытались всех православных христиан привести к жидовству, а тех, которых не смогли привести к жидовству, старались осквернить всевозможной скверной. За всю свою жизнь они не покаялись ни разу, когда же были обличены в своих отступлениях и скверных делах и осуждены на смерть, тогда стали говорить: “Каемся в своих согрешениях”. И это ложное покаяние погубило и привело в жидовство множество душ, сосчитать которые невозможно. И теперь, когда их осудили на смерть, православные христиане скорбят и тужат о них, протягивают им руку помощи и говорят, что нужно их сподобить милости.
Разве православные цари и святые отцы, бывшие на Вселенских и поместных Соборах, не милостивы и не милосердны? Но ведь они повелели всем, записали в священных правилах и заповедали всем грядущим поколениям, чтобы цари, князья и мирские судьи предавали еретиков, а тем более отступников, лютым казням и смерти, как убийц, разбойников и иных злодеев. Найдется ли такой безумец, а лучше сказать безбожник, который дерзнул бы извращать божественные писания православных царей и святых отцов, составивших священные правила и утвердивших и написавших, что проклят всякий, отвергающий и извращающий божественные писания святых отцов!
Если же кто-нибудь скажет: “Это гражданские законы, а не писания святых отцов”, — пусть он прочтет тринадцатое слово, помещенное в этой книге, и тогда узнает, что гражданские законы подобны писаниям пророков, апостолов и святых отцов.
В Священном Писании сказано: “Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился и жив был”(Иез. 33, 11.). Нет греха непрощаемого, — не прощается только нераскаянный грех. И еще говорит Господь: “Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию”(Мф. 9, 13.). И много говорится об этом в Священном Писании.
Я знаю, что человек — существо, подверженное изменениям, и естество его тленно; и потому я с радостью принимаю слова Божии, и поклоняюсь Сказавшему их, и передаю другим. Священное Писание говорит, что Бог принял кающегося Манассию (2 Пар. 33.), а я дерзаю утверждать, что Он примет и кающегося дьявола; ведь Манассия, хотя и был великим грешником, но, покаявшись в согрешениях, до смерти пребывал в покаянии — и угодил Богу. Бесчисленное множество грешников спаслось покаянием, и доныне спасаются, потому что, покаявшись, они пребывали в покаянии и умилении и хранили православную веру до самой смерти.
Нынешние же отступники после покаяния соделали еще большее зло, а теперь, когда они обличены и осуждены на смерть, говорят: “Каемся”. И кто сможет понять и разобраться, каются они истинно или ложно, как и прежде? Но если нельзя разобраться и понять, лживо или истинно их покаяние, то у кого хватит дерзновения принять их как истинно кающихся и дать им прощение, как ранее дали им возможность покаяться и простили их царь и архиепископ Геннадий, не зная об их лукавстве? О нынешних отступниках теперь уже всем людям известно и ведомо, каковы они и что сотворили, и мы уже много раз говорили об этом. И если кто-нибудь сам дерзнет или станет другим советовать простить их, то за все зло, которое сотворят потом отступники, за каждую душу, которую они приведут к ереси или к жидовству или осквернят, — за все это спросится с него и будет он предан мукам, потому что знал, каковы они, но простил их, и тем согрешил.
