Простые Истины Жизни - [22]

Когда все остальные оставили нас с Наташей, она сразу попросила две тысячи рублей. И тут сыграл злую шутку тот факт, что я мало общался с людьми и поэтому на меня всё ещё порой находил страх говорить. Это случилось и тогда. Я не мог заставить себя сказать ей о реальной цели своего визита и… протянул ей те самые две тысячи рублей, которые я взял на «всякий случай».

В перерыве на второй раз мне удалось узнать побольше о Наташе.

Она работала экономистом по профессии и однажды её босс предложил ей заняться сексом. Она отказала ему и была уволена. Наташа пыталась найти новую работу, но не смогла, и когда её заработанные деньги закончились, она позвонила своей подруге, которая уже какое-то время работала проституткой в той квартире, и сказала ей: «Я к вам» – и вот мы имеем наш разговор. Ещё она сказала, что её мама жила в Турции, а отец в Подмосковье. Это объяснило её внешность и немного тёмненький цвет кожи.

Я точно помню, как она сказала один раз, что «секс – хороший спорт». Не помню точно, если это было сказано после того, как я упомянул о том, что каждый день занимался зарядкой, после того, как она спросила меня занимался ли я спортом, или она дополнительно упомянула это, когда я спросил её нравилось ли ей быть там и заниматься всем этим.

Но я точно помню, как сразу после её сравнения секса со спортом, я спросил её: «А как же любовь?». Наташа ответила мне, что у неё была любовь, но она разочаровалась в ней после того, как её бывший парень гонялся за ней с ножом.

Тогда я думал о том, чтобы сказать ей о реальной цели моего визита, но разные мысли пробегали через мою голову. Одной из них было то, что несколько месяцев назад я просматривал фотографии обнажённой девушки, и на той странице люди могли оставлять комментарии. Один из тех комментариев говорил про «раздолбанную киску» той девушки, ссылаясь на её большие половые губы. К сожалению, тогда я не проверял такие «учения» в проверенных источниках знаний, и поэтому отложил в своей голове, что такие большие половые губы означали, что девушка имела очень много грубого секса, из-за чего они и стали иметь такие размеры. Дело в том, что у Наташи одна из половых губ была сантиметра два в длину, что имело определённый вес в моём скором решении.

Только я решился наконец сказать ей правду и уж было собирался говорить первые слова, как она предложила мне заняться сексом второй раз и начала трогать меня в южных широтах, возбудив меня.

Не уверен, если мой первый и последний куннилингус стоил несказанной правды – нет, конечно же не стоил. Во время нашего акта она поторопила меня, посмотрев на дверь и сказав, что-то про время.

Мы закончили, и я думал снова сказать ей, но если раньше она была очень мила и любезна со мной, то тут она просто прохладно подошла к окну, в то время как я одевался.

В то время, как Наташа была повёрнута ко мне спиной, мой мозг, перенасыщенный чуть ли не идеальными формами женских тел с порносайтов, не мог спрятать мысль о том, что форма Наташиной попы была мне не по нраву.

Тогда я снова сделал роковую ошибку, приняв решение закрепить в своей голове тот факт, что она сама сделала свой выбор, учитывая, что она имела отца в Подмосковье и могла просто поехать к нему. Это был второй раз, когда я сознательно заблокировал свои чувства к другому человеку, поставив себе блок в виде идеи – в данном случае о Наташином выборе. Когда я ставил его, я помнил, что я жалел о том, что когда-то точно также заблокировал другую упомянутую ранее девушку в десятом классе – пусть даже по итогу те фантазии действительно оказались сравнимы с истиной, так как та школьная девушка переспала с очень многими парнями из нашего класса – о чём они хвастались. Но я так сильно хотел уехать в США, что не мог позволить чувству любви продолжать жить во мне – и оно тут же ушло.

Практически моментально стало ясно, что было наивно думать, что лишение девственности облегчит мою тягу к сексу. Секса захотелось ещё больше. «К счастью» я знал, что делать.

Этот очередной сталинский дом на юго-западе Москвы, если я правильно помню, был рядом с метро, и мне не пришлось долго идти.

Дверь квартиры открыла молодая женщина лет тридцати. Она была симпатичная блондинка с хорошими формами – что скомпенсировало тот факт, что она никак не могла быть девушкой на фотографии, ради которой я и приехал туда.

Когда я заговорил с ней, будучи ещё в коридоре, её улыбающееся лицо посетил явный шок, если не ужас. Я не понимал в чём дело – такие вещи происходили и раньше – например, когда я был с Наташей, она явно что-то заметила в моём лице при нашем разговоре, а потом ещё был тот странный случай, когда я пару недель назад возвращался в Москву в электричке, и напротив меня села молодая женщина, которая смотрела на меня пару мгновений, а потом резко и быстро выбежала из вагона, оглянувшись посмотреть на меня, когда она уже была у дверей. Тогда я думал, что это случилось из-за того, что меня привлекли соски её маленьких грудей, которые отчётливо виднелись через её необычную белую кофточку c многочисленными маленькими вырезами – я видел что-то подобное надетое на Эбби Мартин, когда она говорила с Питером Джозефом про капитализм – но тогда я почти сразу перестал смотреть в ту область и перенаправил свой взор в окно, лишь изредка посматривая в глаза той симпатичной женщины…