Пространства и смыслы - [29]
Вместе с тем выдвинутое В. Г. Васильевским предположение не кажется таким абсурдным, если допустить возможность знакомства арабских авторов с событиями, изложенными в византийских источниках. В тексте Михаила Атталиата после сообщения об отправке отряда «франков» во главе с Русселем в Ахлат[284] говорится об одном происшествии. Некий воин украл осла и предстал перед императором. Роман Диоген отказался решить дело денежным штрафом и приказал отрезать нос преступнику. Приговорённый молил о пощаде, предлагал выплатить любой штраф и обращался к заступничеству особо почитаемой иконы Богоматери Влахернской, которая обычно сопровождала византийских императоров в походы и служила им в качестве непобедимого оружия. Но даже это не поколебало решимости императора, и приговор был приведён в исполнение. Данное событие произвело очень тягостное впечатление на Атталиата, а возможно, и на других воинов византийской армии и убедило в неминуемости Божьей кары[285].
Данный рассказ имеет некоторые черты сходства с сюжетами, приведёнными у арабских авторов. Возможно, что события, изложенные у очевидца и историка Михаила Атталиата, стали частью устной традиции, в которой слились события под Ахлатом, некий «военачальник русов», сюжет жестокой казни с участием почитаемой святыни накануне сражения.
В «Данишменднаме» представлена целая галерея образов «франков», союзников византийцев и врагов мусульман[286]. Каждый из них является отражением определённой эпохи, а также имеет свои общие и особенные черты. По мнению И. Меликофф, собирательным образом для обозначения норманнских наёмников в Малой Азии перед Первым крестовым походом в турецком эпосе послужил Турсувар франк[287]. В соответствии с «Данишменднаме» этот «разбойник» обитал в некой долине, возглавлял банду из четырёхсот воров, в которую входили «греки», а также «франки», и грабил мусульман[288].
Данный образ вполне согласуется с арабоязычной исторической традицией. Ибн ал-Асир сообщает о некоем «афранжи», который владел крепостью в окрестностях Харпута со времён Филарета Варажнуни (1071–1085). Этот франк разбойничал на дорогах и нёс смерть и погибель мусульманам. Туркменский вождь Чубук прислал ему подарки и предложил союз. Франк ответил согласием, и некоторое время они действовали заодно. После того как между ними установились доверительные отношения, Чубук пригласил франка принять участие в очередной совместной вылазке. Когда франк и его люди прибыли к Чубуку, тот связал франка и отправился с ним к крепости. Чубук предложил христианам в крепости открыть ворота добровольно и пригрозил в обратном случае убить всех. Христиане сдали крепость Чубуку, который приказал содрать кожу с франка, захватил его богатства и оружие. По мнению Ибн ал-Асира, благодаря этой победе Чубук получил большое влияние в регионе и укрепил положение своей династии в Харпуте[289].
В. С. Гарбузова отмечает, что в тексте «Данишменднаме» отсутствует описание внешности врагов мусульман, но отмечается, что неверные были тяжёлым войском, а это, по мнению Гарбузовой, означает, что воинов Данишменда, имевших лёгкое и подвижное вооружение, поражала тяжёлая броня европейских воинов[290]. Кроме того, по-видимому, сразу бросалось в глаза изображение креста на броне и вооружении — обычай, как известно, распространённый среди европейского рыцарства[291].
И. Меликова считает, что большое влияние на турецкий эпос оказали события, последовавшие за сражением при Манцикерте: мятеж Русселя де Баллиоля в Армениаке; поход на Константинополь и провозглашение императором кесаря Иоанна Дуки; привлечение Михаилом VII Артука ибн Эксеба для подавления мятежа; освобождение Русселя и его возвращение в Армениак. Руссель де Баллиоль стал одним из прообразов главного врага Данишменда правителя Амасии Шаттата[292].
Таким образом, в мусульманской исторической традиции норманны перед Первым крестовым походом обозначаются термином «франк» и предстают христианами, союзниками византийцев и армян, тяжеловооружёнными всадниками.
Как воспринимали норманнов арабоязычные авторы в эпоху крестовых походов? Для рассмотрения данного вопроса нами были отобраны некоторые хорошо известные в переводах на европейские языки произведения арабо-мусульманских авторов.
Абу Йала Хамза Ибн Асад из арабского племени Тамим более известен как ал-Каланиси (Шляпник) (1070–1160). Он является автором одного из ценнейших источников по истории Крестовых походов — «Дамасской хроники»[293].
О самом ал-Каланиси известно очень мало. Он происходил из очень важной семьи, принадлежавшей к правящей верхушке Дамаска. Он получил хорошее образование и в течение всей жизни находился на государственной службе. Дважды он занимал высшую должность в городской администрации — ра’иса. Опыта военной службы у автора не было. Ал-Каланиси умер в 1160 г. в возрасте более девяноста лет[294].
Ал-Каланиси являлся современником многих описываемых им событий. Свою хронику он рассматривал как продолжение труда Хилала ибн ал-Мухассина ас-Саби и охватывает столетний период истории Дамаска[295]. Внимание автора сконцентрировано на этом городе, и сведения по истории других регионов он сообщает крайне скупо. В то же время хроника ал-Каланиси отличается точностью и последовательностью изложения событий. Она базируется на проверенных документальных данных, к которым автор имел доступ в силу своего служебного положения. Не удивительно, что выдержки из «Дамасской хроники» обильно цитируются в произведениях ал-Асира и других арабских историков
