Простой план - [121]

— Хэнк? — позвала Сара.

Я устало вздохнул.

— Даю честное слово: я в своем уме, — проговорил я.

На этом мы распрощались.

На стене будки висел телефонный справочник. Я отыскал в нем магазинчик «Александерс» и набрал номер. Ответил молодой мужской голос.

— «Александерс».

— Алло, — сказал я. — Во сколько вы сегодня закрываетесь?

— В шесть.

Я посмотрел на часы. Они показывали 4.35.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Я уже возвращался к машине, как вдруг в недрах сознания начал зарождаться очередной план. Я остановился на полпути и вернулся к телефонной будке.

В справочнике я быстро отыскал телефон полиции штата.

Ответил женский голос.

— Полиция.

— Алло, — грубоватым голосом, на случай, если вдруг телефонные звонки записываются на пленку, произнес я. — Я бы хотел сообщить сведения о подозрительном субъекте.

— Подозрительном субъекте?

— Да, объявился тут любитель попутешествовать бесплатно на попутных машинах. Я подсадил его на выезде из Энн-Арбор, и по дороге он достал мачете и начал затачивать его прямо у меня на глазах.

— Что достал?

— Мачете, большой нож. Я попросил его вылезти из машины — он преспокойно убрался, но потом мне пришло в голову, что, может, он опасен, особенно для детей, и я решил на всякий случай позвонить вам.

— А он угрожал вам этим мачете?

— Нет, ничего подобного не было. Я просто подумал, что вам, может, захочется проследить за ним.

— Где вы его высадили?

— Под Толидо, возле аэропорта. Он еще пошутил, что попробует воспользоваться мачете, чтобы бесплатно прокатиться и в самолете.

— Так вы говорите, что высадили его на шоссе, ведущем к аэропорту?

— Да. Возле магазинчика.

— Вы могли бы описать его?

— Молодой, лет восемнадцати или около того. Худой. Выглядел немного утомленным, как будто хотел спать или принял наркотик…

— Белый?

— Да. Рыжеволосый, бледная кожа, веснушки на лице. На нем был серый спортивный свитер с капюшоном.

— Высокий?

— Среднего роста. Футов шесть. Может, чуть меньше.

— Можно узнать ваше имя?

— Я бы предпочел не называть себя, — сказал я. — Я из Флориды. Сейчас возвращаюсь домой. И мне не хотелось бы впутываться ни в какие истории.

— Понимаю, — сдержанно произнесла женщина. — Спасибо, что позвонили. Я сообщу диспетчеру, и он предупредит наши патрульные группы.

Минут двадцать я еще просидел в машине, на Мейн-стрит. Раздался мелодичный перезвон колоколов церкви Сэйнт-Джуд. Затем последовали пять тяжелых ударов. Солнце завершило свой обход небосклона и зависло прямо над линией горизонта. Небо приобрело розоватый оттенок. Был чудный предвечерний час. Воздух стал прозрачным настолько, что, казалось, его и вовсе не было. Окружавшие меня объекты — машины, стоявшие по обе стороны улицы, фасады магазинов, указатели мест парковки, шпиль церкви — приобрели удивительно четкие очертания.

Город был объят тишиной и выглядел так, будто все жители покинули его.

Что-то подсказывало мне, что банкнота, которую разменяла Сара, скорее всего, не помечена. Можно было бы ограничиться этим предположением, принять его и, наконец, успокоиться, но мне казалось это недостаточным. Если бы была помечена только одна банкнота — или пусть даже десять или сто, — я мог бы действовать иначе, отважиться на риск и пустить деньги в оборот. Но пять тысяч меченых банкнот, каждая десятая, — этого было слишком много. Так рисковать я уже не мог.

В начале шестого Фремонт и Ренкинс вышли из ратуши и сразу свернули вправо. Меня они не заметили. Фремонт что-то говорил, отчаянно жестикулируя, а Ренкинс многозначительно кивал головой. Они сели в свою машину и, вырулив на улицу, направились на восток, в сторону Толидо. За рулем сидел Ренкинс.

Я подождал до десяти минут шестого. Потом завел мотор, съехал с тротуара и тоже поехал на восток. Вслед мне смотрело большое красное солнце.

До аэропорта было полчаса езды.

12

Почти до самого аэропорта по обе стороны дороги тянулись поля. Затем шоссе расширилось до четырех полос, и повсюду стали возникать разного рода постройки — магазинчики, видеосалоны, пивные, дешевые отели, бассейны, закусочные; постепенно они становились все выше, ярче и все теснее жались друг к другу. Машин на шоссе заметно прибавилось, как и огней. Это была окраина Толидо, и неоновые стрелы, словно щупальца, тянулись из сердцевины города.

Магазинчик «Александерс» располагался в довольно тусклом с виду, похожем на бункер, домике с низкими бетонными стенами и плоской крышей. Окна были закованы в железные решетки, над дверью мигала вывеска «ПИВО», поочередно загораясь то розовыми, то голубыми буквами. На крошечной автостоянке перед магазином, прямо возле дороги, стояла лишь одна машина — черный, заляпанный грязью джип.

Я проехал мимо, затем развернулся.

Футах в ста от магазина я приметил оранжерею; она была закрыта на уик-энд. Я подъехал к ней и припарковал свой пикап носом к улице, чтобы облегчить себе бегство.

По другой стороне шоссе тянулся решетчатый забор с натянутой над ним в два ряда колючей проволокой. Вдалеке я разглядел диспетчерскую вышку и луч прожектора, который медленно бороздил вечернее небо. Вдоль взлетных полос мерцали красные и зеленые огоньки.

Я выбрался из машины и, обойдя ее, откинул задний борт. В багажнике, с самого края, лежал чемодан Джекоба; его я загрузил последним, когда вывозил вещи брата из квартиры. Я быстро открыл крышку и, запустив руку в чемодан, начал ощупывать банные полотенца, бритвенный прибор, бейсбольные рукавицы, пока не коснулся холодного металлического лезвия мачете.