Просторы Многомирья - [43]

– Расскажи о недавнем прошлом.

– В недавнем прошлом, там всё было практически неизменно. Но как, по твоему, выглядит древняя империя Ой–Чип–он?.. Думаешь, быть может, что это заброшенные, покрытые руинами миры?.. О, нет! Уверен, ты не видел, ничего подобного Ой–Чип–ону! И в тех многих местах, где я путешествовал, ничего похожего нет… Говорят, что в древнейшие времена на месте Ой–Чип–Она были отдельные миры, но, по мере того, как росла эта империя, миры срастались.

– Как это так? – изумился Винд.

– Ну, не сами по себе, конечно, срастались; в этом им помогали Ой–Чип–Онцы… Вы видели когда–нибудь Ой–Чип–Онцев?..

Винд задумался, стоит ли говорить о встрече с мелким, ржавым чипом, который и подговорил их спасать главного ЧИПА.

Четверорукий Виш и не стал дожидаться его ответа. Он проговорил:

– Вот в вас и во мне течёт кровь, Гхал – каменный, встречал я существ растительных, но с живой, разумной душой. А вот Ой–Чип–Онцы – железные. И, если у главного ЧИПА есть живой дух, возвращение которого некоторые видели, то у многих из его поданных такого духа, просто нет; ибо они – механизмы…

– Так, стало быть, с ними легко справиться? – предположил Винд.

– Не скажи. Против большинства из них наши мечи и стрелы бессильны… Но я продолжаю. Миры захваченные Ой–Чип–оном, а таких было великое множество, сращивались железными штырями, которые не просто крепились на их поверхности, но пронзали таковые миры насквозь, через самое их сердце. И чем больше проходило времени, тем больше становилось штырей, а также других железных конструкций. Со стороны можно видеть исполинскую сферу из железа, которая висит в воздушном океане. Диаметр этой сферы – несколько тысяч километров; а внутри неё – железный лабиринт, залы, переходы, скованные железом, иссушенные миры.

– Откуда они столько железа взяли? – удивилась Эльрика. – Ведь даже если выкачать всю руду из подвластных им миров, то не хватит.

– Ты права, и это – до сих пор остаётся для нас загадкой. Такое впечатление, что они создавали железо прямо из воздуха. Запасы железа Ой–Чип–она неиссякаемы… Возможно, у них был проход в другой мир, не в тот мир, где была заточена душа ЧИПА, а ещё в другой; который весь пронизан железом – мир, который, возможно, является родиной Ой–Чип–онцев. В общем, здесь сплошные загадки. Но Винда интересовало, каким был Ой–Чип–Он в недавнем прошлом… Так вот: это была всё такая же исполинская сфера, как и в годы его могущества, но только, разве что, немного изъеденная по краям: это победители с помощью всякого оружия и колдовства пытались разрушить ненавистную сферу. Разбирали эту грозную конструкцию по винтикам, но, как я уже сказал: смогли только лишь немного подгрызть этого исполина по краям…

– А где в этой сфере находится сам ЧИП? Ну я хочу сказать: его тело, в которое должен вселится дух?

– По всей видимости – в центре. Однако, несмотря на то, что там есть разные проходы, до самого центра никто добраться не смог…

Винд вздохнул, задумался…

Виш начал рассказывать Гхалу о последних, произошедших в Многомирье событиях; Гхал его слушал, а Винд думал только о возвращении ЧИПА, о том, какое он, Винд, страшное дело свершил…

Но вот в мрачные мысли Винда вторгся голос Крылов. Корабль спрашивал:

– Как, по твоему, сильно вырос я за последнее время?

Оглядевшись, Винд произнёс:

– Да. Очень вырос. Раньше я один едва на твоей палубе умещался; а теперь не только на меня и на Эльрику, но и ещё человек на десять места бы хватило. И все эти люди чувствовали бы себя свободно. А долго ты ещё расти будешь?

– Не знаю. Но точно – буду расти, и сейчас расту. Кстати, не хотите ли спуститься в мой трюм…

– Я не против. Ещё ни разу там не была, – молвила Эльрика.

Так получалось, что не спускался в трюм и Винд. Когда он попал в бурю, то укрывался в небольшой пристройке, которая росла под главной мачтой. И вот теперь в палубе открылись дверцы, под ними зеленели ступени. Снизу изливался приятный изумрудный свет, мягко пульсировало там приятное, живое тепло; едва уловимые ароматы витали в воздухе.

Итак, Винд и Эльрика спустились в трюм Крылова. Увидели стены, которые были полупрозрачными, в их глубинах угадывалось мерное движение, что–то там переливалось, скользило, постоянно изменялась. Но на этих же стенах были изящные, неизменные узоры; здесь же было несколько дверей, ведущие в помещенья, где имелась необходимая для удобной жизни человека мебель, как то – столы, стулья, кровати, шкафы и шкафчики, сундуки.

Винд спросил:

– Как же так, друг мой; ведь ты – живой, а такое впечатление, что здесь поработали искусные плотники.

Голос корабля мелодичными волнами наплывал с разных сторон:

– И ты – мой лучший друг, привык я к тебе, и к Эльрике привык. Всё, что вы здесь видите – выросло во мне; выросло по моему желанию, но для вашего удобства. Если представить, что у меня были бы другие друзья, то для них вырастил бы я что–то другое, подходящее для них. А сейчас… прошу…

Перед ними распахнулись ещё одни двери, наибольшие и самое красивые из всех. Оказались они в зале – большой и прелестной; в её стенах сияли, улавливая лазурь неба иллюминаторы, а в центре, на постаменте, окружённое живыми нитями, пульсировало, порождая и даря неиссякаемый свет, живое изумрудное сердце.