Просторы Многомирья - [21]

И, оказывается, в Крылове тоже много было такого мальчишеского, он возражал Винду совсем немного, а потом согласился…

Вскоре они подлетели к туче так близко, что уже можно было почувствовать порывы ветра. Этот ветер с каждым мгновеньем крепчал; потом загудел, резко развернул Крылова, а туча стремительно надвинулась и поглотила корабль.

Со всех сторон видны были отсветы молний, но вот солнечные лучи в это место не пробивались. Ветер гудел и выл так сильно, что Винду постоянно приходилось кричать:

– Пора возвращаться!

– Мне здесь самому не нравится! – отозвался Крылов. – Да только не могу вырваться, ветер будто намеренно меня держит и несёт вглубь тучи!

– Но ведь ты же такой сильный… Что же ты?! – изумлялся Винд.

– Ну, значит, не такой я и сильный… Ну, надеюсь, всё же удастся вырваться…

Вырваться им действительно удалось, но только спустя трое суток. А эти трое суток, проведённые внутри тучи были настоящим кошмаром и для Винда и для Крылова. Ветер выл, кидал их из стороны в сторону, вертел, бросал то вверх, то вниз, и только из тучи в ясное небо не выпускал. Молнии сверкали беспрерывно, и некоторые из них даже задевали Крылова – хотя уничтожить его не могли, но неприятности причиняли.

От постоянной круговерти и тряски Винда тошнило; и в первые сутки он совсем не хотел ни есть, ни пить; но на вторые – ему захотелось покушать. На всех мирах, где он успел побывать, юноша находил еду, но вот запасов сделать не догадался. Видя, что Винда начинает терзать голод, Крылов предложил:

– Можешь отломить от меня кусочек, и скушать. Очень питательно, и жажду утоляет, хотя ты без проблем можешь напиться дождя.

– Да ты что! Я не могу тебя есть, ведь ты мой друг – тебе будет больно.

– Нет. Мне не будет больно, что же касается кусочка, который ты от меня отломишь, то он вырастит заново, как только я попаду на солнечный свет… Я ведь тоже проголодался, без солнца…

Винд, поупрямившись ещё немного и наслушавшись жалобных стенаний своего совершенно пустого желудка, всё же отломил небольшой кусочек, попробовал, и оказалось… что по вкусу Крылов напоминал ту еду, которую Винд вспоминал в то мгновенье, когда его кушал; если же он не вспоминал еду, то вообще никакого вкуса не ощущал.

Съеденный кусочек действительно оказался очень питательным, и Винд перестал терзаться от голода…

Но и ему, и Крылову, и златопёрой Аше предстояло ещё немало помучаться, прежде чем свирепый ветер не метнул их на мир Хэймегон. Они врезались в полуразрушенный купол и окончательно его сломали.

Ну а дальше Крылов, с помощью своего изумрудного сияния отогнал волокнистое чудовище…

Эта была та история, которую Винд рассказал Эльрике, а потом его глаза, равно как и глаза девушки начали слипаться. Им вдруг очень–очень захотелось спать. В воздухе, едва слышная, звучала тихая, успокаивающая музыка. Откуда в этом месте было взяться музыке?.. Винд догадывался, что это Крылов им баюкал…

* * * 

И вот теперь наступил день: ясный, солнечный. Так как купол полностью разрушился, то ничто не мешало потокам золотистого, тёплого света, который ниспадал вниз, обволакивал корабль Крылов, и смешиваясь с его изумрудным сиянием, образовывал мягкую, призрачную дымку…

Винду даже показалось, что Крылов мурлычет. И юноша спросил:

– Это ты размурлыкался, словно котёнок, которого гладят?

– Да. Это я, – ответил корабль. – Уж очень хороший сегодня свет…

Проснулась и Эльрика; тут же подняла голову с коленей Винда, и сама вскочила, спросила:

– Долго я спала?

– Как раз столько, сколько нужно, – ответил Винд.

Следующий вопрос девушка задала Крылову:

– Ты готов к спуску в подземелья?

– Готов, – ответил корабль, но в его голосе не было энтузиазма.

Но, прежде чем лететь в подземелья, Винд и Эльрика ещё сбегали к протекавшей поблизости, среди развалин речке и умылись в ней.

После этого наступило время спускаться. Винд и Эльрика стояли на палубе, златопёрая Эша сидела на мачте…

Корабль легко и бесшумно поднялся, поплыл к широкому провалу в центре залы. А после этого начался спуск…

Из яркого, словно бы праздничного солнечного царства сразу перенеслись в мир мрачный, тёмный и сырой. Полетели по широкому коридору, который уходил в глубины древнего мира–дворца.

Поначалу отблески дневного света ещё проникали через трещины в потолке, но, чем глубже спускались, тем меньше таких отблесков становилось. И, наконец, они оказались в таких месте, где уже ничего не увидели. Но, к счастью, был Крылов, и исходящий из него изумрудный свет выхватывал и стены и боковые коридоры, и многочисленные трещины…

Иногда они попадали в залы. Некоторые из них были настолько широкими, что свет Крылова не показывал их стены, и, как казалось, их окружала бескрайняя темнота…

Эльрика произнесла:

– Мне кажется, что это существо наблюдает за нами… Быть может, у него даже и глаз нет; но всё равно – оно наблюдает…

Винд ответил:

– А ты не волнуйся. Вот, если бы мы одни были, то да – боялись бы его. Но чудище это само боится света Крылова.

Тут и Крылов подал голос:

– Но не забывайте, что без солнечного света я слабею. А здесь тьма такая густая, едкая; здесь мне гораздо хуже, чем в грозовой туче. Так что, если мы слишком задержимся, то я уже не смогу светить…