Простолюдин - [27]

- Ваше величество... - прошелестел он.

Император вздохнул.

- Пора. А впрочем... сегодня без меня, - крикнул он лакею, и тот убрался. - Знали бы вы, до чего порой утомительно быть императором, - пожаловался он мне. - Сколько дел мне приходится переделать за день, и две трети из них совершенно пустые! Абсолютная монархия состоит не из одних только преимуществ, барон. Вам придется ощутить это на себе в малом масштабе. В своем поместье вы поймете, каково быть разумным господином и справедливым судьей, надеждой и опорой вассалов. Счастье или несчастье ваших дворян будут зависеть от вас. Не распускайте их, но и не тираньте попусту, держитесь золотой середины. Ваша спутница поможет вам. Вы ведь намереваетесь взять ее с собой?

На такой вопрос монарха можно было ответить только утвердительно. Император благосклонно кивнул.

- Я сохранил за вами место моего ретробиблиотекаря. Не менее ста дней в году вы будете проводить на службе, остальным же временем вольны распоряжаться по своему разумению. Теперь спрашивайте, - разрешил он. - Я вижу, у вас накопилось немало вопросов.

Тут он был прав, но какой вопрос уместно задать императору? Конечно, не тот, ответ на который я мог бы получить в ретробиблиотеке, у Джоанны или кого-нибудь еще. И не тот, который мог бы вызвать подозрение у Инфоса. Но не насторожится ли он, если я обойду стороной главные вопросы?

И я спросил:

- Каким образом на Земле возник существующий ныне строй?

- Обыкновенным, - ответил Рудольф Третий. - Народ сам так захотел и возвел на трон моего предка Гильберта Первого. Не знаю, было ли это спасением для планеты, но наверняка пошло ей на пользу. Оставить Землю в прежнем состоянии было уже невозможно. Колонизация Галактики не решала проблем с народонаселением и была признана ошибочной. Любая модификация капитализма вела лишь к бездумному расточению природных богатств Земли. Надо было спасать то, что еще осталось, пока могущественные корпорации не втянули народы в последнюю войну за остатки ресурсов. Любая разновидность социализма не имела шансов распространиться на всю планету и в состязании с капитализмом вела себя не лучше его. Где же выход? Лишь в разумной тирании, превратившейся со временем в стройную систему, в ограничении рождаемости и разумном управлении планетой. Что же вас удивляет?

"Удивляет" - не то слово. Рассказать ему, как мы на Луне ждали, что Земля вспомнит о нас? С этим ожиданием жили, старели и уходили в небытие целые поколения. Я почувствовал, как во мне вновь вскипает ярость, - но с момента моего приземления я малость поумнел. Ничто так не прибавляет рассудка, как тюрьма или психушка.

- Прошу прощения, государь, но я удивлен тем, что придумано очень мало нового. Взять средневековую феодальную лестницу и вставить ее, почти ничего не изменив, в нашу эпоху - как-то... примитивно, что ли. Без выдумки.

- Зато надежно, - нахмурился он. - А что вы имеете в виду?

Черт тянул меня за язык. Едкие замечания так и рвались наружу.

- Например, ваши предки могли бы перевернуть пирамиду, - сказал я. - Это было бы оригинально и наверняка забавно. Скажем, всем верховодил бы единственный на свете простолюдин, а каждый новорожденный автоматически получал бы императорский титул. Или: пожилые седовласые юнги стали бы командовать флотами, а лопоухие адмиралы - драить гальюны. А?

Моя идея императору не понравилась. Он оборвал меня, отказавшись разговаривать на эту тему. У меня исчезли последние сомнения: к созданию феодальной лестницы по средневековому образцу человечество подтолкнул Инфос. Кукловодом был он, а люди - марионетками.

Марионеткой был и он, император всея Галактики Рудольф Третий. И знал это.

13

Поместье мне не понравилось. Атолл в Тихом океане, незамкнутое кольцо кораллового песка диаметром километров пять, темно-синяя глубина внутри кольца, полоса прибоя снаружи, жиденькая пальмовая роща, а на песке в каком-нибудь метре выше уровня прибоя - полтора десятка убогих хижин, крытых пальмовыми листьями, и поодаль от них изъеденный насекомыми одноэтажный дом владельца поместья, крытый точно так же. Да еще склад консервированной провизии и просвинцованный бункер с радиоизотопным источником электроэнергии, рассчитанный на пятьдесят лет работы, сорок из которых уже истекли. Адски палило солнце, в воде лагуны лениво перемещались тени крупных акул, коралловый песок сверкал, а среди насекомых, решивших, что господский дом принадлежит только им, встречались особи такого размера, что топот их лапок мешал мне спать по ночам. Джоанна тоже была слегка разочарована.

Но тут же принялась за дело. Туземные дворяне - все как один с оливковой кожей, плоскими приплюснутыми носами и узкими глазами - ловили с лодок рыбу и сушили копру. О чем-то подобном я читал на Луне как о делах давно минувших дней; Земля же приучила меня к мысли, что история движется по спирали, причем иногда с очень мелким шагом.

Простолюдин, то есть робот, был тут один на всех; сработанный больше частью из долговечного пластика, чтобы не ржавел в тропическом климате, он чинил жилища, поврежденные штормами, помогал тянуть сеть, с большим знанием дела потрошил рыбу, а большую часть времени служил детям игрушкой, мишенью для пинков и психотерапевтическим напоминанием туземцам о том, что есть на свете кто-то еще более ничтожный, чем они сами. Джоанна вознамерилась было отобрать робота у туземцев, но я воспротивился. Если оставить в подчинение дворянам только кокосы, рыбу да стеклянные бусы, они справедливо решат, что этого мало. Робота я забрал лишь на время, чтобы тот изгнал из дома крупнокалиберных тропических тараканов и починил испорченный кондиционер...