Просто wasy и Спартак - [29]

«Дерут с трудящихся втридорога», — подумал вася, но в это время подошло такси и любезный Виктор Гусев подвёз прямо до стадио.

За три года «Жозе Бартель» изменился в худшую сторону — в пресс-центре размер бутербродов уменьшился в два раза, фужеров под шампанское катастрофически не хватало и пришлось пить из стакана.

Никакой «культур-мультур» при дворе великого герцога, протоколы на игру только чёрно-белые.

Суппорт на секторе очень слабый. Зато дотёрли с русским секьюрити и развесили баннер, тот самый, что в «Спорт-Экспрессе» за субботу.

После матча ужинали в отеле, пробив малобюджетный шведский стол.

В состоянии кумара-расслабона был уничтожен месячный запас креветок, причём особо преуспели Ювелир и Махоркин.

«И чего это их так на жор пробило», — подумал вася, но добрый винчик уже сделал своё дело и ноги сами пошли на боковую.

Загадав сон — Егор Титов забивает победный гол в финале Лиги чемпионов, вася забылся лихорадочным сном, но вместо этого ему приснилась комитетская ксива огромных размеров.

Рядом мирно храпел Махоркин, хрустальная люстра покачивалась в такт.

Спокойной ночи, дорогой читатель!

Лиссабон

Истерики? Фанатизм?

Не будет этого…

А вот донести правду — это мы всегда пожалуйста.

Стоя на трибуне стадиона, наверное ещё острее чувствуешь глубину падения. Хотя почти за 35 лет на секторе видел многое, но хочу верить, что такого больше не увижу никогда.

Когда перед глазами вся картина, то отчётливо видно противостояние игроков. Его просто не было. Оно отсутствовало как класс — это противостояние, которое должно было иметь место.

Игрок не встречал игрока и не боролся, хотя о борьбе говорить очень трудно, когда команда играет без полузащитников.

Попытаться найти ложку мёда в бочке дёгтя?

Конечно, грек пожалел наших, и пенальти был чистый, но он уравнял и засчитал гол из галимейшего «вне игры».

Вратарь отбивает удар Лёхи Смертина, и вот уже вместо ничейки горим в минус два.

Какие-то фантастические удары у портишей по верхним и нижним углам — и всё в створ ворот. Пруха им была в тот день страшная.

Кстати, 13 октября 1917 года Божья Матерь в шестой и последний раз явилась трём детям в районе деревни Фатима.

Побывал летом в этом святом месте. К столетию там сооружается грандиознейший мемориал.

Не так всё просто в этом мире…

Стадион «Жозе Алваладу» понравился гораздо больше, чем «Луж». Современный и уютный.

Сектор для наших был почти пуст. Рыл сорок, не больше.

Из них больше половины хохлов на цветах и с флагами. Пара «кузьмичей» с дудками, «кони» и «мешкобомжи».

Занятный такой винегрет, в общем.

Перед игрой затарились с Рабиновичем программками без ограничений. Одновременно на три матча, включая молодёжку и выезд портишей в княжество Лихтенштейн. Очень красивая полиграфия.

Чтобы гости делали программку на выездной матч, видел первый раз.

Билет не внушил, на Чемпионате Европы были гораздо красивее и с голограммой.

Спокойно можно было попить алкогольного пивка — из пластикового пол-литрового аршина.

Но мы неплохо размялись в рыбном ресторане перед матчем. Халдей с особой гордостью демонстрировал автограф Аленичева в книге почётных гостей.

Огромные тигровые креветки, размером в полметра повергли васю и Рабиновича в шок. С трудом осилили одну на двоих, разделанную вдоль.

Рыба неизвестного сорта под пиво.

И пикантный соус, а вот его мы попробовали зря — вся родня ресторанного кандюка была припомнена почти поимённо.

Некое термоядерное подобие аджики, но сильнее и злее в десять раз!

И всё это безобразие было запито портвешком двадцатилетней выдержки. Но по рюмашке, ибо полироваться надо в меру.

После матча в баре отеля выпили только по рюмке десятилетнего же портвешка. Настроение было под стать результату.

Вот не хотел писать атщёт о Португалии, но пришлось. Хотя после Чемпионата Европы тоже не было никакого желания.

Хорошо и тепло в Лиссабоне, почти 20 градусов тепла. И народ доброжелательный и приветливый.

Местные девчонки улыбаются, женщина-полицейский даёт наводку, в каком супермаркете можно купить десятилетний портвейн.

И не по чирику за рюмку — а прекраснейший литровый пузырь из матового выпуклого стекла с рисунком и номером.

Вкус — обалденный, ничего общего с портвейном молодости нашей — портвейном, без которого не жить. Почти как в песне.

И рассказ — почти как айсберг.

Антверпен

Казалось бы, прыгнуть из далёкого Доорверта на духоборов-подвижников не получится — ан нет, дорогой читатель.

Как говаривал товарищ Ленин: «Мы пойдём другим путём».

Первый футболист, которого мы встретили в отеле за три часа до матча, был Титов.

Услужливый Пэн решил подсуетиться и передать ему привет от бибика Ульянова.

С ехидной ухмылкой вася наблюдал всё это безобразие со стороны.

Пэн:

— Егор, тебе привет от Ульянова.

Титов:

— А кто это?

Потеря лица тихо откуривает писю, высвечивая истинное лицо так называемых бибиков.

Тогда вася решил позвонить Довженко. Трубку долго не брали, но затем…

«А-аахх… У-уххх… И-иееехх…» Истошные женские крики, показалось, что кого-то пиздят.

Подробности вася деликатно пропустит, но прав был Владимир Полутанкистов — искусственное наращивание пенисов не проходит бесследно…