Просто выжить - [14]

— Морна, а вот я ещё спросить хотела, только мне вроде как неловко…

— Дак говори уже, никто ведь не слышит, тока я.

— Ну тебе уже больше пятидесяти?

— Дак пятьдесят семь мне.

— А сын у тебя один.

— Дак и чево?

— Ты больше рожать не можешь?

— Тьфу на тебя, девка. Чо-та не могу?

— А как ты предохраняешься?

— Чево?

— Ну, как предохраняешься, что бы случайно не забеременеть?

— Дак не сплю с Варой-та, вот и вся наука.

— Совсем не спишь?

Морна притихла. Смотрела, брови хмурила и опять губами жевала. Видно, что задумалась.

— Морна, я что то плохое сказала? Или обидела чем?

— Ты иной раз взрослая да разумная, а иной — как дитё мало… Ну, всё одно, научить-та тебя надо. Мало ли чо, всяко в жизни бывает. Слухай, ежели кто тебе по душе будет, а дитё рано тебе, да, упаси Единый, не замужем ты, дак ты в женские дни с мужем не спи.

— Разве это помогает? Так ведь и случайно можно забеременеть.

— Да Единый с тобой. Откудова случайно-та? Раз в пол года только и есть у женщины возможность ребеночка заделать. Уж кака бы там страсть не была меж вами, а седьмицу-та можно удержаться. А байстрюков, сама знаешь — не любят очень.

Вера выпала в осадок. Большую часть жизни, каждый месяц, день в день, она начинала пить обезболивающие. И после родов Иришки ничего не изменилось, хотя гинеколог и обещала, что пройдёт. Боль не снималась полностью, приходилось работать и терпеть. Спазмы, тошнота. А перепады настроения чего стоят, когда из-за пустяка хочется скандалить, как бабке базарной. А тут — такое счастье. Слава богу, нет-нет-нет, слава этому самому Единому за такой подарок. Ей просто необходимо остаться одной и «переварить» информацию.

— Морна, пойду я на огород. Я вчера так баку и не дополола, не успела просто.

— Иди, Елинька, иди, детка. Единый в помощь.

Глава 13

Вара и Гантей вернулись ближе к вечеру. Вара был слегка навеселе, что сподвигло его произносить бесконечные витьеватые любезности. К Морне он обращался монологами такой длинны, что начинал путаться сам.

— Любезная многомудрая жёнушка, которую ниспослал мне сам Единый, да будут его свет и тепло вечны, оченно бы хотелось вызнать, угодил ли скромный мой подарок его сердцу… Нет, моему сердцу… Нет, подарок мой, а серце — твоё, значится — твоему… в смысле — сердцу… Подарок, в смысле…

Морна розовела, как девочка и смеялась. Подарок явно угодил. Большой отрез персикового шёлка она прижала к груди и поглаживала, как кошку. Одежда на мужчинах была совсем грязная, местами поблескивали рыбьи чешуйки, прилипшие к ткани. И пахло от них не слишком свежей рыбой. Погнав их мыться Морна засуетилась.

— Ой, Елинка, надо было обед-та пораньше стряпать, а мы вот все возились, а теперь стирки полно, и кожи рыбацкие помыть надобно.

— Кожи?

— Ну, кустюм-та из кожи для рыбалки шьют. Она мокнет меньше и от ветра лучше защитит. Еще такой мазью специальной натирают — вода с него и скатывается. Гантею-та не положено еще такой, больно мал. Вот как сам сможет без Вары в море ходить — и ему справим. А кожи кипятить-та нельзя, их надо в холодной воде замыть.

— Так иди, замой, в чём проблема?

— Как ты говоришь-та чудно, Еля. Прон-бле-ма… Пронблема что обеда-та нет.

— Я приготовлю.

— А сможешь ли?

— Я, Морна, вспомнила, как мама блюдо одно готовила. — Вера врала, что называется, на голубом глазу.

— Ой, слава Единому, всё вспомнила-та?

— Нет, Морна, так, какие-то эпизоды. Ну, эпизод — это случай, отдельный какой-то кусочек из жизни.

— Ой, чудно говоришь… Ну, да ладно, потома, можа, другие пизоды вспомнишь. Дак сготовишь сама?

— Сготовлю, мне только масло нужно и крупу. Остальное знаю, где взять.

— Крупу-та каку тебе? На сладку кашу или в суп?

— На кашу. И еще, долго ее варить?

Морна уже копалась в ларе с продуктами.

— Вот ета, что крупнее и жёлтая, она на кашу. А вот еще травки можно для аромату. Заварить кипятком да на малом огне потомить. Она быстро готовится. Ну и там молочка добавь, сливочек, меду тоже можно немного. Масло и сама знаешь, где взять.

— Иди, иди, справлюсь я.

Костер Елина развела быстро, уголья прикрытые с утра раздула, сушняка подкинула и вот уже и вода закипает в котелке. Всыпала крупу и сняла котелок с огня. Сходила в подпол и выбрала крепкую ещё тыкву, самую маленькую. Прихватила луковку, морковку и маленький кусочек сальца. Масло брать не стала — и так вкусно будет, на сале-то оно даже лучше. Обмыла тыкву, вычистила. Разрезала на четыре части. Две — побольше, две — поменьше. Взяла сковородку, тяжелая, зараза, огромная. Пристроила на половину над костерком, что бы не слишком сильно огнем доставало. Сало порезала мелкими кубиками и кинула томится в одной половине сковороды. Так, теперь режем мелко луковку и морковку соломкой. В сало всё и слегка обжарить. Крупа уже набухла. Воду слить и в крупу — всю зажарку. Пусть немного остынет, что бы руки не жгло. Да, и посолить круто. Тыкву-то не буду солить, и так хватит. Каждую четвертину тыквы порезала на поперечные куски, по сантиметру примерно, не разрезая шкурки. Подумала-подумала, сходила в подпол ещё раз и принесла два яйца.

Ну вот, крупа с зажаркой остыли — вбить туда яйца. И этой массой проложить дольки тыквы. Вот теперь сковородку можно на огонь всю ставить. На дно сковороды — водички плеснуть. Тыкву аккуратно собрала снова в шар и перевязала ниткой шёлковой. Авось не развалится. На сковороду её, красавицу, и закрываем самой большой миской глиняной. Как закипит вода — с краю видно будет. Миска то поменьше сковороды в диаметре. Может долить придется. Минут через тридцать нужно будет тыкву перевернуть, сейчас на «попке» лежит, а после на хвостик поставлю. И пусть себе томится. Как закипит — костерок раскидаю, тепла от угольев хватит, что бы допрела крупа и тыква. Ну, не запеченная, конечно, но тоже должно хорошо выйти.