Просто вдвоем - [68]

Она кивнула – вернее, едва заметно наклонила голову.

Мы выбрали свободный пятачок на полу гостиной и опустились на колени. Наши глаза встретились. Может, я неправильно прочел то, что было написано в ее взгляде? В таком случае последствия могли оказаться настолько ужасными, что даже представлять не хотелось. Но я знал ее и верил в безошибочность своих инстинктов, которые подсказывали мне: я все делал правильно.

– Ложись. На живот, – сказал я.

Она легла. Я повторил то, что говорил на занятии Уоттс: наверняка она отключалась и многое прослушала. Я наблюдал за ней.

– Твоя задача – вырваться.

Жаклин опять кивнула. Я спросил, помнит ли она движения. Она покачала головой, прикрыв глаза, как будто сгорала со стыда. Я сделал глубокий вдох и заставил себя разжать кулаки. Бесполезно было беситься из-за того состояния, до которого ее довели: ей я этим не помогал, а все остальное сейчас не имело значения. Чтобы прием удался, она должна была проделать его несколько раз. В дальнейшем ее тело выполняло бы нужные движения автоматически.

– Надо выработать у себя рефлекс, чтобы ты сразу же, как окажешься в этой позе, выполняла нужные движения. И тогда ты, не теряя времени, высвободишься и рванешь во весь опор, как машина, у которой полный бак бензина.

Жаклин вдруг застыла.

– Что случилось? – спросил я, мысленно перебирая сказанные слова и не находя ничего особо неприятного.

– Бак. Так его зовут, – сказала она голосом тонким, как паутинка.

Мне снова пришлось повоевать с собой, чтобы не взорваться. Лучше бы этому Баку не встречаться со мной в кампусе. И вообще нигде. Такая встреча могла закончиться для него плачевно.

– Я запомню.

Прием был основан на простом физическом явлении – силе рычага. Мне он казался совершенно очевидным, но большинство людей, наверное, нуждалось в объяснении. Чтобы сбросить с себя более крупного и сильного противника, нужно нейтрализовать его рычажную силу, воспользовавшись своей. Для первого раза я попросил Жаклин проделать движения без нагрузки, а потом предложил нажать ей на лопатки, пообещав, что отпущу по первому слову.

Она не смогла скрыть панику (ее плечи вздрагивали под моими руками) и закрыла глаза, чтобы спрятать слезы, которые я уже успел заметить. Черт! Как же мне хотелось убить этого сукина сына!

С каждым новым подходом я осторожно усиливал нажим, а движения Жаклин становились более уверенными. Наконец я надавил на нее всем своим весом. Она вспыхнула и попыталась оттолкнуть меня бедрами, вместо того чтобы перекатиться, как уже не раз успешно делала. Я напомнил ей, что инстинктивное движение в данном случае не поможет.

– Да. Хорошо.

Ее голос был уже не таким слабым, и меня это обнадежило.

– Готова попробовать по-настоящему? – спросил я, пристально глядя ей в лицо. Она кивнула. – Больно я тебе не сделаю, но нажим будет быстрым и сильнее, чем раньше. Уверена, что готова?

Жаклин кивнула еще раз. Увидев жилку, бившуюся у нее под ухом, я взмолился, чтобы попытка оказалась удачной. Я должен был убедиться в том, что она может преодолеть свой страх. Как и она сама должна была убедиться.

Я схватил ее за плечи и повалил на пол. Она выбросила вперед одну руку, но не сумела сработать второй. Чувствуя ее трепыхания, я подумал, что она сейчас сдастся, но она поменяла руки (ту, которая была под ней, вытянула, а другой оттолкнулась от пола) и сбросила меня.

– Черт! – удивленно рассмеялся я, поворачиваясь на бок. – Да мы с тобой прямо поменялись ролями.

Жаклин улыбнулась, и мой взгляд упал на ее губы.

Ошибка!

Я сказал ей, что пора вскакивать и бежать, но она не поняла намека.

– Но ведь он помчится за мной!

Я повторил всегдашний ответ Уоттса: мол, редкий насильник захочет гнаться за кричащей жертвой. Борьба им, как правило, не нужна. Правда, я догадывался по опыту, что от этого Бака, возможно, не так-то легко отделаться. Но ей не стоило об этом говорить. Скорее всего, она и сама знала.

– Думаю, теперь пора показать тебе твой портрет, – сказал я, беря ее за руку.

Мы лежали на боку, повернувшись друг к другу.

– Чтобы не получилось, будто ты заманил меня сюда обманом? – лукаво отозвалась она.

Я признался, что хотел показать ей угольный рисунок, но отработать прием было важнее. Спросил, стала ли она чувствовать себя увереннее. Она ответила, что да.

Жаклин сжала мою руку. Держа большой палец на ее запястье, я уловил приятно ровный пульс. Глаза светились таким пронзительным сочетанием доверия и ожидания, что я не выдержал и поднес другую ладонь к ее лицу.

– У меня была еще одна тайная цель…

Я медленно и осторожно придвинулся к ней, пристально следя за выражением глаз. Когда наши губы соприкоснулись, она опустила веки, отвечая на мой поцелуй. Сейчас мне не было нужно ничего на свете – хотелось только водить языком в ее рту, ощущать его сладость, прослеживать его сердцеобразный изгиб, а потом снова углубляться и ласкать десны.

Она задохнулась. Я выпустил руку, которую сжимал, чтобы притянуть бедра Жаклин и пристроить ее голову себе на плечо. Нас не разделял ни единый миллиметр, но нам хотелось еще сильнее прижаться друг к другу. Я ощупывал ее ноги и шарил по пояснице. Через несколько секунд я ощутил прикосновение к коже живота, после чего Жаклин приподнялась на локте и попросила, чтобы я показал ей татуировки.