Просто Кэрол - [11]
— Пронесло, — радостно прошептал он и только тут, похоже, вспомнил о моем присутствии. Слава богам, а то мне уже хотелось поднять руку. «Мистер Хедэйк, мне тут ручка швабры в попу упирается, не могли бы вы подвинуть свою сексуальную спину на несколько дюймов?»
Мда. Но, так или иначе, он заметил меня сам.
— Девенпорт, а ты что тут делаешь?
Я храбро посмотрела на учителя и решила идти на штурм.
— Я то же самое могу спросить у вас, — я хотела сказать что-то еще такое же гордое и наступательное, но у меня зачесалась нога и я не выдержала. — Уыауа! Давайте уже вылезем отсюда, а?!!
Впечатленный звуком, который я издала, Клайд послушно открыл дверь. Я с достоинством отряхнула юбку и вздохнула. Ногу чесать мне тут же расхотелось, а просто так, уже в комфортных условиях прижаться к спине Клайда все-таки воспитание не позволяло.
— Так зачем вы прятались от химички в подсобке? — Я почувствовала себя как минимум Понтием Пилатом, который допрашивает Иисуса. Не зная, насколько долго продлится этот приступ воинственности, я торопливо продолжила:
— И, тем более, зачем было запихивать меня в глубину швабр?!
К моему разочарованию, мистер Хедэйк даже не смутился. Он поправил воротничок черной рубашки, которая отпадно демонстрировала всем желающим просто-таки шварценеггероподобные бицепсы, и ответил привычным своим весело-беспечным тоном:
— Я чуть не поджег ее кабинет. Мне было интересно, что будет, если смешать бесцветную и сиреневую жидкости в пробирках для лабораторной работы у восьмого класса, и, видимо, в этой их химии что-то пошло не так…
«В этой их химии», ну да. Просто у кого-то руки не из того места растут.
Именно это я и хотела сказать, только более литературно, и уже даже подняла палец вверх, когда Спарки вдруг пискнул что-то злобное, причем так, что я подскочила. Наверное, расстроился, что ему внимания не уделяют, маленький.
Вот только при Клайде это был поступок нецелесообразный. Точнее — ебанутый.
Потому что он, разумеется, заметил и звук, и мою реакцию, и с любопытством спросил:
— А что это там у тебя?
Я по ходу покраснела.
— Крыса.
Нет, а что мне было делать?
Почему-то я ждала осуждения, насмешки, требования немедленно валить из школы с этим грязным животным и появляться только с родителями, попытки самоутвердиться, как неопытному учителю, за счет накосячившей ученицы-неудачницы. Но на лице физика вдруг расцвела совершенно детская улыбка, которая меня, как бы я ни отпиралась и ни смеялась над всем этим, очень глубоко тронула. Широкоплечий высокий Клайд, рассуждавший с такой легкостью о самых сложных вещах и державший в голове формулы на половину страницы, стал похож на тринадцатилетнего мальчишку. Он подошел ко мне, смешно и неуверенно переступив с ноги на ногу, и выдал:
— Ух ты! А дашь посмотреть?
Я на абсолютном автопилоте развернула складки ткани, под которыми обнаружилась зубастая, сердитая, усатая и растрепанная морда Спарки. Даже я со своей склонностью его идеализировать понимала, что сейчас эта бандитская рожа навевает скорее желание пристукнуть его веником или на худой конец засосать в пылесос, но никак не умиление. Но Клайд, похоже, был на седьмом небе от счастья. Его улыбка стала еще более широкой и очаровательной.
— Классный! А чем ты его кормишь?
Слово это в устах учителя резануло слух, но я только отмахнулась от привычных серьезных мыслей. Пусть хоть азбукой Морзе изъясняется, мне отныне все равно.
— Разным… Ну, там, сыром, хлебом, сосисками иногда… Вот он сам ест всякое… Ну, карандаши, свитера, провода…
Физик засмеялся, а потом поднял на меня глаза. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, потом он сказал:
— Странная ты, Кэрол Девенпорт.
— Почему это еще? — Вот какой-какой, а странной меня еще никто никогда не называл.
— Ну, такая… Сухая и лаконичная в общении, строгая, серьезная… Мысли у тебя в голове такие правильные… А вот, крыса на уроки таскаешь.
Я хотела возразить, но поняла, что так оно и есть. И совсем уж неожиданно для всех ответила:
— Да это не в моей голове мысли, Клайд, это в головах родителей и всяких авторитетных людей. А вот что в моей голове…
Лицо Клайда вдруг погрустнело. Внезапно, как будто на что-то решившись, он присел передо мной на корточки, оказавшись даже так ростом до моей груди. Ух, ну и малявка я.
— Я вижу, что ты ищешь и не знаешь, что там, и переживаешь. Я тоже пока не знаю, но одно тебе могу сказать точно: солнечный свет там есть. — Он взялся за мою руку, в которой сидел Спарки, и улыбнулся. Уже — как взрослый.
Знаете, это были самые важные слова, сказанные кем-либо в моей жизни.
Клайд так и сидел, думая о чем-то своем и глядя на меня снизу вверх, я стояла, не смея разорвать руки и нарушить что-то хрупкое, что в этот момент начало появляться. Я даже дышать не хотела. Мне и так было хорошо.
Слишком долго он меня касается, слишком долго для учителя. Ну и пускай, разве не наплевать?
Прозвенел звонок. Как досадно. Клайд, словно очнувшись от чего-то, встал, кивнул мне и пошел по коридору. Потом спохватился, вернулся и сказал, что проводит меня на следующий урок.
Что-то невозвратимо изменилось во мне в последнее время, причем это не был длящийся годами закономерный процесс, это был взрыв, апогей меня, то самое извержение вулкана — да, стихийное бедствие в моей голове свершилось, и как ни странно, принесло мне облегчение. Да, меня кто-то будет ненавидеть, да, кто-то презирать. Но я не пончик, чтобы нравиться всем. Я знаю, кто я есть, знаю, кем хочу быть. О глобальных вещах я больше не думаю уныло — «ну да, каждый человек в мире ищет себя», и даже больше — я не ищу себя, я себя создаю. Каждый день, каждый, час, каждую гребаную секунду — я есть, я заметна, я дышу до боли в ребрах. Это похоже на пик, стремительный взлет моей жизни — такие души не длятся долго, они вспыхивают и сгорают дотла. Я это понимаю, и чувствую, что этот восторженный хаос и тотальное понимание всего, что происходит вокруг, всесилие и всезнание — не будут длиться вечно. Боюсь ли я это потерять, потерять себя? Да.
Транспортная компания «Диадема» принадлежит Джорджии Драммонд и ее энергичной бабушке Сесилии. Компания процветает, сама Джорджия удачлива во всех отношениях. Но когда в ее жизнь входит красавец Рори Фолкнер, «Диадема» начинает терять клиентов, а ее владелица попадает в ряд опасных ситуаций. Перед Джорджией стоит нелегкая задача: она должна узнать правду о Рори и сохранить семейный бизнес, не потеряв при этом любовь.
Оставшись после предательства мужа одна, с маленьким сыном на руках, Наташа долго не могла прийти в себя. Лишь случайное знакомство с итальянским инженером Алессандро помогло молодой женщине вновь почувствовать вкус к жизни. Поездки в Италию, новые впечатления, обжигающая страсть. А дома — холодное уральское небо, житейские хлопоты и… настоящая любовь. Ведь уж действительно, не знаешь, где найдешь и что потеряешь!
У молодой и талантливой певицы Эдди Рэйнтри была единственная возможность сделать карьеру — сотрудничество, предложенное легендарным музыкантом Дэвидом Ландри. Но… как могла девушка доверять человеку, когда-то укравшему ее песню? Как могла принять от него помощь? И уж тем более — как могла поверить в искренность его чувств?Однако Дэвид хорошо знает: от ненависти до любви — всего один шаг. И теперь не только карьера Эдди, но и ее счастье зависят oт того, решится ли она этот шаг сделать.
Кейт Мидленд, главная героиня романа, решает любой ценой спасти обреченное на вырубку дерево магнолии — готова даже соблазнить самого красивого мужчину города Салтильо — мэра Бена Адамса.Пытаясь склонить на свою сторону земляков, она даже решает выставить свою кандидатуру на пост мэра. Снискать симпатии горожан хочет и Бен. Сумеют ли они — любовники ночью и соперники днем, достичь каждый своей цели?
Варвара и Василиса — бойцы по натуре, они это все что у них есть. Жизнь их трудная, но они не отчаиваются, а борются и всегда идут вперед. Андрей и Антон росли в семьях где царило счастье, любовь, понимание и забота. Они привыкли добиваться всего своим трудом и ни у кого не идут на поводу. Что-же будет когда они встретятся, такие разные и одновременно похожие.
Аниту ждала безмятежная супружеская жизнь с благонравным и надежным Эдвардом Селби, но в судьбу вмешался трагический случай. Уцелеть в авиационной катастрофе ей помог очаровательный и решительный Фелипе. И теперь пылкой по натуре Аните ее суженый Эдвард стал казаться слишком сдержанным и старомодным. Как же ей теперь поступить? Остаться с Эдвардом или дать волю нежным чувствам к Фелипе?