Просто Бог - [40]

   "как хорошо с умными, они сами находят причину самых бессмысленных поступков, в то время как все остальные, смотрят на последствия. А вот кстати и музей".

   Продолжая двигаться прогулочным шагом, я и моя свита, (состоящая из толпы заинтригованных зевак, скрывающихся среди них телохранителей, и уже появившихся хоть и в малом количестве репортеров), проследовали мимо шокированного охранника, в прохладный полумрак картинных галерей. Вот здесь, моя язвительно-хулиганская натура, (и откуда только появились такие черты, не помню за собой в прошлой жизни ничего подобного), смогла оторваться по полной. Все те же иллюзии, стали появляться над тем, или иным "шедевром", вызывая бурю эмоций со стороны "свиты".

   Над первой же статуей, находящейся в холе музея, появилось предположение, которое вполне можно было принять за утверждение, "изобретатель туалетной бумаги, за день до своего великого открытия". Мраморный единорог находящийся в позе мыслителя, тут же стал жертвой еще более язвительных комментарий, послышавшихся из толпы. Далее были самые разные картины, не обделенные моим вниманием: "и это искусство? Видимо я пропустил что-то очень важное", "жизнь была несправедлива к автору картины, и он решил выместить злость на чувстве прекрасного", "за подобное преступление над холстом, полагаются исправительные работы".

   Были и вполне нормальные комментарии, иногда, (очень редко), я даже хвалил художников, но больше всего внимания привлекали именно негативные отзывы. Но вот мы наконец вышли в последний зал, где на всю стену была лишь одна картина, на которой было изображено чаепитие семьи пегасов.

   Казалось бы, ничего особенного я не увидел, те же краски на том же холсте... но эмоции переданные художником, выражения лиц родителей и детей, да и сама атмосфера тепла и уюта, не могли оставить равнодушным.

   При взгляде на эти пусть и нарисованные, но такие живые улыбки, в душе что-то заболело. Дискорд никогда не знал, что такое семья, и даже до начала войны "все против всех", удостаивался разве что уроков какому ни будь мастерству, (плетению чар или владению меча). Человек же, сразу вспомнил свое детство, когда вот так же как маленький пегас с рыжей гривой, сидел на коленях у отца, хвастаясь своими пусть и маленькими, но такими важными для родителей успехами...

   "проклятые слезы, сколько лет они не прекращаются?".

   Видимо заметив изменение в моем поведении, толпа за спиной затихла, даже репортеры прекратили щелкать фотоаппаратами. Все ожидали моего решения, надеялись увидеть очередную язвительную надпись.

   Взмахнув рукой, я отвернулся от картины, и зашагал к выходу. По пути, взгляд зацепился за табличку с надписью "принцесса Селестия: "дом которого нет"".

   На губы сама собой выползла ироничная усмешка, а боль на душе стала чуточку слабее. Только когда выход был уже в двух шагах, сзади донесся взрыв возгласов, настолько шокировала "свиту" последняя иллюзия, без слов выразившая все испытанные мной эмоции: "5+".

   Оказавшись на улице, взглядом нашел Серну. Девушка неспешно прогуливалась в тени отбрасываемой зданием музея, внимательно следя за подходами к "храму искусства".

   - хочу в театр. - Заявляю, проходя мимо своей телохранительницы, направляясь к машине.

   "хорошо быть важной персоной".

   Через час, я сидел на балконе ложи для важных гостей, и имел возможность насладиться местной версией оперы, про горбатого звонаря с явными проблемами в общении, и танцовщицу из труппы бродячих артистов, не гнушающихся подрабатывать воровством. История серьезно отличалась от того, что осталось в памяти из прошлой жизни, и финал, на этот раз оказался более счастливым, пусть и не дотягивал до совершенства, но по крайней мере, главные герои остались живы.

   - каково ваше мнение о новой версии "Коньтерлотского звонаря"? - Задала мне вопрос молодая желтая лошадка, тыча в лицо микрофоном, в то время как черный конь, направлял на нас громоздкую камеру.

   Вокруг было полно народа, щелкали фотоаппараты, от журналистов отбивались знаменитости, о которых я даже не слышал. Но даже в суете, поднявшейся после окончания представления, оказавшегося премьерой, я оказался в центре внимания.

   Охране, ранее старающейся следовать за мной незаметно, прикидываясь обычными туристами, пришлось приложить немало усилий, обеспечивая мне "коридор", от места в ложе, до выхода из зала. К сожалению, даже телохранителям готовым столкнуться с любой опасностью, не под силу справиться со всеми работниками телевидения и газет, почуявшими сенсацию.

   - это лучшее представление, которое я видел за последние полторы тысячи лет.

   Ответив на единственный вопрос, гордо игнорирую остальных журналистов, а вскоре меня от толпы отрезают охранники, ненавязчиво (!), заключая в кольцо.

   Мое последнее высказывание можно трактовать по разному, посчитав искренним восхищением работой актеров и режиссеров, или приняв за насмешку, ведь стоит кому ни будь вспомнить, что последние пятнадцать веков Дискорд провел в заточении, как становится понятно, что возможностей увидеть другие спектакли, все это время просто не было. Почему было просто не похвалить представление? Мне нужно увеличивать популярность, а для этого будет полезно, если над моими словами начнут задумываться, или даже обсуждать их в каких ни будь программах.