Простите, ректор! Так получилось... - [28]

Я подошла к столу и с интересом наблюдала за попытками хомяка открыть гримуар.

— Лапы убери от меня, грязное животное! — неожиданно раздался дребезжащий голос.

Я замерла, потрясенно оглядываясь вокруг, стараясь понять, откуда доносится требование. В отличие от меня Берт совсем не удивился. Напротив, он продолжил свои попытки с удвоенной силой.

— Кому сказала? Сейчас как зачарую!

— Давай-давай, старая перечница! — осклабился хомяк.

— Старая? — возмутился голос, — Это я старая? Да я… да я моложе тебя на двести лет! Охальник! Лапы убрал от святыни!

Я с опозданием поняла, что говорит сама книга. Когда-то я читала, что древние гримуары ведьмы защищали от посторонних, вселяя в него дух одной из сестер ковена. Как правило, это была старейшая из чародеек, добровольно решившаяся на подобное ведьма. Вместе с жизненной силой она отдавала книге все свои знания и мастерство, вливая в нее всю свою магию, взамен получая бессмертие.

В наше время никто уже не использовал такой способ сохранения традиций, рецептов зелий, заклинаний и умений. Со временем подобные гримуары стали огромной редкостью, потому как этот способ их изготовления оказался под строжайшим запретом. Не думала, что в нашей библиотеке академии может быть такая книга. Откуда, кстати? Но не это меня волновало в тот момент. Берт и дух, обитавший в гримуаре, явно были знакомы. Очень интересно!

Какое-то время слушала перепалку этих двоих, а потом спросила:

— Вы можете нам помочь?

Наступила тишина. Даже Берт перестал пыхтеть и осуждающе уставился на меня. Его мохнатое тельце уже начинало мерцать, теряя свою материальность.

— Это кто? — вопросила книга.

Клянусь, мне даже показалось, что она указала пальцем на меня. Ну, если бы у книг были пальцы.

— Мелисса Райлис, — поспешно представилась я.

— Ишь, свиристелка! — хохотнула книга, — И кто ты такая, Мелисса Райлис?

Я чувствовала, что волшебный гримуар лучше не обманывать, поэтому сказала как есть:

— Адептка академии Джоелросс — академии менталистики и управления формами жизни. Ведьма.

— Вижу, что не фея! — фыркнула обитательница этого кабинета.

Да уж, характер у книги не сахар.

— А кем ты приходишься этому прохвосту Ингеберту, внучкой?

Кажется, хомяк не ожидал такого вопроса. Я тоже слегка опешила и не нашлась, что ответить сразу.

— Нет… не внучкой. Что вы! Он же хомяк, мой фамильяр.

Странно, что вообще книга ощутила Берта. Обычно он был для всех невидим. Но подумать на эту тему мне не дали. Книга зашлась в громком, просто истерическом хохоте.

Берт окончательно потерял материальность и стал полупрозрачным золотистым духом.

«Кто тебя за язык тянул?», — зло спросил он меня, поглядывая на хохочущую книгу.

А та смеялась и никак не могла остановиться.

— Хомяк?! Фа-аа-ми-ильяр?! Ой, не могу! Чтоб плесень съела мне все страницы!

Мы смотрели на веселящийся гримуар: я в недоумении, Берт обиженно, и ничего не понимали.

«Ты довольна?» — поинтересовался у меня хомяк.

В ответ я неопределенно пожала плечами. Я была довольна, что такое сокровище, как эта книга вообще со мной разговаривает, при этом меня жутко нервировали отношения моего фамильяра и незнакомого гримуара. Кто знает, до чего эти двое договорятся?

— Ох и насмешила! — подрагивая кожаным переплетом, сообщила мне она.

В ее голосе даже всхлипывания послышались.

— Я рада, что вам весело, — вежливо улыбнулась я, — но мы пришли к вам по делу.

— Деловая, значит, — ворчливо проговорила Книга.

Я сжала губы, зная, что в подобных ситуациях лучше молчать и не спорить со старшими. Себе дороже. Пусть потешится всласть, а потом и поговорим.

— И что же за дела могут быть у тебя и этого…. с позволения сказать, фамильяра?

— Совершенно никаких! — как можно искреннее ответила я.

Книга удовлетворенно хмыкнула, а Берт, кажется, недовольно фыркнул. Но на переживания хомяка мне не было никакого дела.

— Понимаете, — подбирая слова, постаралась объяснить ей свою ситуацию, — произошла ошибка! Мы не можем быть партнерами! Берт не хочет быть моим фамильяром, я не хочу, чтобы моим фамильяром был хо… хамло вот такое бессовестное!

— И дело не в том, что он хомяк? — подозрительно переспросила книга.

— И в этом тоже! — не стала юлить я. А то станется с гримуара, почувствует ложь и откажется помогать.

Хомяк все это время парил над столом и делал вид, что вообще понятия не имеет, о ком мы все это время беседуем. При моем признании раздул щеки и отвернулся.

— Предки послали тебе именно такого помощника, — задумчиво произнесла книга, — значит, они посчитали его лучшей кандидатурой для тебя. Будь благодарна и прими свою судьбу!

Этого мне только и не хватало!

— С тех пор, как Берт вошел в мою жизнь, — сдерживаясь, чтобы не позволить голосу задрожать, произнесла я, — со мной стали происходить, хм… самые неприятные вещи. Я уверена, что предки ошиблись, мне был предназначен другой фамильяр. Точно не хомяк!

На этот раз гримуар замолчал надолго. Мы с грызуном переглядывались, пытаясь убедить другого взглядом, что в этом виноват другой.

— А что, если я скажу тебе, девочка, — снова ожила книга, — что Ингеберт на самом деле вовсе не хомяк?

Берт зашипел и снова увеличился в размерах.