Прости за любовь… - [46]

Минутой позже Сэнди оседлала его, медленно и самозабвенно смакуя его губы. Никогда еще она не чувствовала себя такой распутной, никогда даже представить не могла, что будет вести себя так. Она двигалась, а он крепко сжимал ее бедра, в то время как их языки сплетались и расплетались, повинуясь ритму страсти. Дыхание с шумом и хрипом вырывалось из них…

Это неповторимое наслаждение, промелькнуло где-то на периферии ее сознания, когда Уго обхватил ладонями ее лицо и, подняв ресницы, заглянул ей в глаза. И в этот момент Сэнди вскрикнула. Почти сразу же Уго застонал и прижался, содрогаясь, лицом к ее плечу. Так они и сидели, пока дыхание не успокоилось, и обоих не охватила сладкая лень.

Они не говорили — ни тогда, ни позже, когда Уго помог Сэнди сесть на сиденье рядом с собой. Одежда царапала ей кожу, когда трясущимися пальцами она приводила ее в относительный порядок. Сэнди сидела с низко опущенной головой, и волосы скрывали ее разгоряченное лицо.

Холодный воздух ворвался внутрь салона, когда Уго опустил стекло. Через минуту машина снова тронулась. Однако окно осталось открытым, и воздух, пропитанный страстью, постепенно выветривался.

Они свернули в большие чугунные ворота и поехали по аллее, обсаженной голыми деревьями.

Машина остановилась. Уго вышел и, обойдя ее, открыл перед Сэнди дверцу. Все еще не решаясь взглянуть на него, она выбралась наружу и встала рядом, чувствуя, что ее тело сродни хрупкому фарфору, который может разбиться даже от звука голоса.

Подняв наконец голову, она увидела большой, сложенный из песчаника дом с высокими окнами и двустворчатой дубовой дверью. Даже не задумываясь над тем, что это за дом, Сэнди последовала за Уго, который, открыв дверь, отступил в сторону, словно пропуская ее вперед. Она сделала шаг — и тут же была подхвачена сильными руками.

— Еще од-дна традиция? — дрожащим голосом попыталась сострить Сэнди.

— Хотя бы раз подержи рот на замке, — мрачно посоветовал Уго и переступил порог, захлопнув дверь ногой.

У Сэнди осталось только смутное представление о дубовых панелях и чугунном литье, поскольку все внимание было сосредоточено на четком профиле Уго, который, пройдя через холл, понес ее наверх по изогнутой лестнице. Пройдя под аркой, они попали в полутемный коридор, застланный красным ковром, по сторонам которого шли дубовые двери. Остановившись перед одной из них, Уго толкнул ее ногой и вошел внутрь.

Комната показалась ей зловеще театральной. Сэнди не удивилась бы, увидев в одном из тонущих в тени углов обезглавленный призрак. В большом камине горел огонь, а на низком столике, расположенном между двумя креслами с винно-красной бархатной обивкой, стоял наготове поднос с кофе. Но главенствовала в комнате огромная кровать под балдахином из такого же красного бархата, с густо-бордовым шелковым покрывалом.

Декорации для первой брачной ночи были продуманы до мельчайших деталей. В ногах кровати даже лежали два черных шелковых халата. Жаль, с некоторым цинизмом подумала Сэнди, что мы своей поспешностью испортили весь спектакль.

Поставив ее на пушистый бордовый ковер, Уго повернулся, чтобы закрыть дверь.

— Сядь… налей себе кофе, — предложил он.

Сэнди едва не подпрыгнула, услышав его голос. Она повернулась к нему, но тут же пожалела об этом, увидев перед собой человека, раздираемого внутренними противоречиями. Уго нетерпеливо срывал с себя галстук, нахмуренное лицо казалось почти страдальческим. Сэнди поспешила отвернуться, чувствуя, как глаза жгут подступающие слезы.

— Мне не нравится то, что ты со мной делаешь, — с болью выдохнула она.

— Ты меня удивляешь. Я этого не заметил.

Это была убийственная насмешка и обида, равной которой он ей еще не наносил. Еле передвигая вдруг отказавшиеся служить ноги, Сэнди подошла к креслу и упала в него.

Уго скрылся за дверью, находящейся рядом с кроватью, откуда вышел несколько минут спустя уже в длинном черном халате. Сэнди бросила взгляд на кровать и убедилась, что одного халата не хватает. Было настолько очевидным то, что он собирается сейчас сделать, что она чуть ли пожалела о том, что родилась на свет.

Но хуже всего было то, что в ответ на свою догадку Сэнди ощутила горячую пульсацию во всем теле. Она до сих пор, словно наяву, ощущала его объятия, чувствовала на губах вкус его поцелуев. Уго сел в другое кресло, заметил, что она даже не прикоснулась к кофейнику, и налил ей кофе сам. Затем молча протянул чашку Сэнди. Не поднимая глаз, она приняла ее, прошептав:

— Спасибо.

Он издал какой-то непонятный звук. Подняв взгляд, Сэнди увидела насмешку на его лице.

— Как ты умудряешься говорить с такой чопорностью, когда мы оба знаем, что чопорность совершенно не свойственна тебе? — бросил Уго.

Это было все равно, что бить лежачего.

— А я н-не понимаю, как ты можешь г-говорить это, всего час назад женившись на м-мне, — дрожащим голосом произнесла Сэнди.

— И всего полчаса назад соблазненный тобою.

— Ты сам начал это!

— А ты завершила! — заявил он в ответ. — Да я, если уж на то пошло, вообще не понимаю, зачем сижу с тобой здесь! Ты для меня — настоящая отрава.

— О! — Она встала. — Какое ты имеешь право?..