Прости меня - [69]

– Там был ресторан, Алекс. И рояль. Как в дорогом отеле. И я до последнего не знала, что он отдаст мне свое место. И меня это не беспокоило. Я, правда, уже не хотела. И знаешь… он улыбался мне. А я кричала и вырывалась.

Она вдруг улыбается с такой нежностью и даже какой-то детской трогательностью.

– Он сказал, что тоже в меня влюбился. И крепко держал меня за руку.

57

– Константин, у меня прекрасные новости!

Она влетает в квартиру, на ходу скидывает с себя шарф. Даже не снимает обувь. На улице был дождь, и теперь ее кеды оставляют следы на полу по мере ее следования.

– Константин, скорее, ты должен собираться, по дороге я все объясню.

Она суетится и заглядывает в спальню. Константина там нет. Ни в гостиной, ни на кухне. Алекс робко предполагает:

– Может быть, он вышел пройтись…

Но она смотрит сквозь Алекса, как будто бы его тут вовсе нет. И, конечно, даже не слушает.

– Константин!

На столе на кухне стоит чашка с еще не остывшим кофе. Он наливал себе кофе. У нее дрожат руки, и Алекс проходит к ней, трогает ее за плечо, но она сбрасывает его руку. Хватает эту чашку кофе, чтобы принюхаться, как будто бы это может ей о чем-то сказать и подсказать. Почему-то с чашкой кофе бросается в сторону ванной.

– Константин…

Ее голос звучит так тихо и кажется до того напуганным, что даже Алекс застывает как вкопанный. Алекс думал, что она не может быть более напуганной, но сейчас его повергает в состояние ужаса этот ее голос и то, каким надтреснутым он кажется. Она распахивает дверь. Алекс внутренне весь напрягается и у него ощущение, что даже его сейчас вот-вот стошнит. Алекс слышит звук разбитой чашки. Об кафель это всегда чертовски громко.

Валерия издает такой вопль, что ему хочется зажать уши. Он бежит в сторону ванной. Дверь почти слетает с петель, когда он широко ее распахивает. Валерия сидит на полу и прижимает к себе голову Константина. Мертвенно бледную. Алекс видел Константина только лишь на том фото в компьютере у Веры, когда они с Валерией подписали ему смертный приговор. Но даже он видит, что тот Константин с обаятельной усмешкой остался в прошлом. Хотя, это, конечно, звучит очень цинично.

– Он холодный. Алекс, он холодный. Принеси плед. Принеси плед, мы должны его укрыть! Ему холодно, он весь замерз…

– Валерия, нет…

– Неси плед, черт возьми!!!

Она рыдает так громко, что Алекс ничего не может придумать, кроме как действительно принести плед. И, да, это ему кажется нелепым. Он опасается, как бы у Валерии совсем не случилось психическое расстройство. Он протягивает ей плед. Она перехватывает его дрожащими руками. Она покрывает поцелуями лицо Константина, гладит его по волосам, шепчет:

– Ничего, сейчас ты согреешься. Все будет хорошо, я нашла выход. Совсем скоро ты снова будешь дышать. Мы вместе прыгнем с парашютом. А знаешь! Может быть, ты снова будешь со своей Одри. Я совсем не против, я буду за вас молиться. Ты только согрейся и позволь мне все исправить, Константин.

Она сжимает руку бездыханного Константина. Алекс даже не решается сказать ей, что Константин уже не ответит, и не стоит просить у него прощения. И слезы, наверное, нужно приберечь. Она пытается нащупать его пульс.

– Алекс, у меня руки дрожат. Я не могу понять. Потрогай пульс, скажи, что он жив. То есть, конечно же, он жив. Но почему я не могу никак нащупать его пульс, Алекс…

Алексу не нужно даже трогать пульс, чтобы понять: Константин мертв.

– Валерия, он… он мертв.

Алекс качает головой, и она роняет голову на грудь бездыханному Константину.

Она долго воет, словно раненая волчица. Долго прижимает его голову к себе. Долго просит у него прощения и рассказывает всю историю от начала и до конца, как будто бы он может ее услышать. Она просит у него прощения и разговаривает с ним так, словно он ей отвечает. Даже издает смешки сквозь слезы, как будто бы он только что пошутил. Если бы Алексу не казалось, что она сошла с ума, он бы подумал, что она слышит Константина. Сам Алекс стоит в дверях и нерешительно переминается с ноги на ногу. Он не знает, что делать. Пару раз он робко попытался позвать Валерию, но она шикнула на него:

– Ты не видишь, что мы разговариваем?

От своих рыданий она даже кашляет. Как сокровище прижимает к себе Константина, хотя, наверное, он и стал в какой-то момент ее сокровищем. Его волосы мокрые от ее слез, а она все продолжает раскачивать его на своих руках. Убаюкивать.

– Ты спи, Константин. Тебе нужно поспать, нас ведь ждет долгая дорога. Спи и не беспокойся, я рядом с тобой. Я всегда буду рядом. Тебе страшно, Константин? Я рядом, тебе не должно больше быть страшно. Все будет хорошо…

Алекс не может сказать точно, через какое время он смог оттащить ее от тела Константина, и как она рыдала теперь уже у него на плече. Он пытался ее успокоить, но разве это может быть возможным? Валерия только что потеряла человека, который отдал за нее жизнь. То есть это было понятно и тогда. Но сейчас в ее ванной комнате лежало его бездыханное тело, и все вдруг стало таким пугающе реальным. Она дрожала и винила во всем себя. И Алекс не мог ей ничего ответить. Он был рад, что сейчас на месте Константина не лежит мертвецки бледная Валерия. С другой стороны… весь смысл был потерян. Потому что часть, огромная часть Валерии умерла вместе с Константином.