Прости меня - [6]

Ему кажется, что ее слова звучат слишком уж самонадеянно, она утыкается куда-то вглубь своей чашки с кофе. Он принимает решение, что уже проиграл и стоит уползать с поля боя, пока еще внутри остались какие-то намеки на достоинство. Она путает все его карты, когда жестом приглашает присесть, а потом и вовсе произносит:

– Садитесь, уж простите, что была несколько груба. У меня совсем неудачный день.

Ему уже не так интересно это знакомство, но грусть в зеленых глазах почему-то манит его любопытство. Он видит, чувствует, что ей нужен собеседник, а если быть точнее, слушатель. Понимает, что сейчас она вывернет наружу какое-то грязное белье, и как человек, всего лишь обычный человек, со своими слабостями, он не может противостоять искушению это белье рассмотреть хорошенько. Поэтому, несмотря на ее протесты, заказывает бутылку красного вина. Да ему так долго было нельзя даже думать об алкогольных напитках, что сегодня он решил, что может себе это позволить. Ну уж нет. Как бы ему ни хотелось поделиться с ней своей историей, он будет молчать. С каких это пор он стал таким суеверным?

Он не ошибся, и ей действительно нужны были «уши». Она не собиралась ни с кем общаться и, по правде говоря, решила, что будет в одиночестве напиваться в аэропорту, прежде чем улететь куда-то не в новую жизнь, а так, на отдых. Он оказался рядом с ней внезапно и как-то слишком неожиданно, причем начал говорить о какой-то судьбе и о том, что они уже встречались. С кем проще всего делиться своими переживаниями и проблемами в жизни? Тот, кто скажет, что со своими близкими – ужасный лицемер. Проще всего делиться с попутчиками в поезде и с таксистами, что словно заботливо протягивают дешевую салфетку, которой вытирают губы, после того как поедают сэндвич. А с близкими нет. Близкие и осудят, и покачают головой, и у них всегда много своих проблем. Нет, с ними делиться не хочется.

Она окидывает его взглядом. Весьма недурен собой. Высокий, статный. Загорелый. Небольшие мешки под глазами выдают не самые простые дни за последний период его жизни, но, признаться, это лишь придает ему толику какой-то земной привлекательности. Умный и лукавый взгляд. Она могла бы поспорить, что девушки за этот взгляд готовы были пасть к его ногам, что у нее вызывает лишь усмешку. Хотя… кто знает, что было бы в ее голове, окажись она в более свободной ситуации. Она не хотела ему ничего такого рассказывать, готова была просто ограничиться сведениями о том, что рассталась с любимым человеком, теперь переживает, сердце не на месте, да и слезы вот-вот брызнут из глаз из-за обиды на себя и на весь мир. Но бутылка красного вина чертовски развязывает язык. И у него такие глубокие глаза, что почему-то хотелось произвести впечатление и даже дополнить свой рассказ некоторыми деталями, которые могли бы быть слегка преувеличены. Но ей так нравится, как он кивает головой и щурит глаза, что она не сомневается в правильности решения. Да она и не лжет вовсе. Просто вместо двух лет отношений называет отчего-то пять. Чтобы ее страдания в этом рассказе длились еще дольше. Красное вино оказывается каким-то по-дурацки слезливым напитком. Она слышит, что ее голос предательски дрожит. И пытается заглушить эту дрожь еще одним глотком, который на деле оказывается лишним. Ей хочется есть, и она заказывает себе десерт. Голосом, который кажется ей слишком высоким для ее обычно низкого и немного хрипловатого голоса. Все считали это сексуальным, а она смущалась. Мысли ее прыгают с одной на другую. Она искренне рассказывает, что ненавидит сладкое. Уплетая за обе щеки не самый вкусный десерт. Потом отставляет тарелку и так же искренне сообщает несчастному официанту, что десерт был ужасен. Тот из этических соображений и из вежливости не спрашивает, почему тогда она не оставила ни единой крошки от этого «ужасного десерта». А она много улыбается и много грустит. И видит, что этот привлекательный молодой человек смотрит на нее уже куда более заинтересованно. И это чертовски льстит ее самолюбию. Хотя, она, правда, не понимает, что он мог бы в ней найти, кроме ее зеленых глаз. Все говорили комплименты ее зеленым глазам. Так что им она доверяет. Остальному нет.

Он терпеливо ждет ее рассказ. Она ведь здесь ради того, чтобы о чем-то ему поведать. Иначе она не пригласила бы его за свой столик. Она не жаждет никакого знакомства, это видно невооруженным взглядом. Она не ищет романтических встреч. И не хочет влюбиться. Она не особенная девушка, просто в ее жизни произошло что-то, что она сама считает чертовски несправедливым, и ей хочется, страстно хочется, чтобы кто-то с ней в этом согласился и поддержал хотя бы немного. Да и вино. Продолжает склонять ее к глупостям. Поэтому она набирает побольше воздуха.

А не слишком противно будет услышать историю о несчастной любви? Я, право же, совсем не такая ранимая, как может показаться на первый взгляд, да и то, что я столько выпила, не должно показывать, что я вся такая несчастная, и меня непременно нужно пожалеть. Выпиваю я лишь по той причине, что в последнее время отчего-то нервничаю в самолетах. И я не плачу, конечно, не плачу. Я вообще забыла, когда плакала. Ах да. В последний раз, когда умер мой дедушка, у него была какая-то страшная болезнь, тогда ее так и не смогли диагностировать, сейчас уже известно ее название. Впрочем, даже если бы мы тогда знали о том, что это за болезнь, ничего бы не вышло. Ужасная смерть, ему было так тяжело. Я тогда плакала. А сейчас я не плачу. Сейчас мне что-то попало в глаз – какая же глупая отговорка. Прошу секундочку, всего одну секундочку. Да и не любовь вовсе несчастная, а я несчастная. Потому что любви ведь там толком и не было. И не то чтобы я всегда выбирала не тех, какая дурацкая способность женщин постоянно выгораживать себя тем, что они, видишь ли, выбирают не тех. Мы всегда выбираем «тех». А потом просто или сами не оправдываем надежд, или же они не оправдывают наших, мы ведь все свято верим, что ради наших глаз они будут меняться. Они не будут, они будут становиться только хуже. И все мы это знаем, разве что все время надеемся на лучшее. Поэтому почему бы не выбрать сразу того, чьи перемены тебе не важны? Но это все лирика, и это совсем не обо мне.