Прости грехи наши - [16]

В нескольких своих письмах к Энно Ги епископ Акен настойчиво предупреждал его о некоторой неопределенности его назначения. Однако молодому человеку и в голову не приходило, что это назначение будет до такой степени неопределенным.

Шюке продолжил свой рассказ.

— Эта деревушка находится в самом отдаленном районе и считается самым… скажем, нездоровым местом нашей епархии. До нее отсюда — четыре дня конного пути. Уже более полувека эта деревушка существует в полной изоляции, без приходского священника и без каких-либо контактов с остальными населенными пунктами нашей епархии. Это просто беспрецедентный случай! Последний раз служитель Церкви появлялся в этом маленьком приходе в… 1233 году. Это был некий отец Косм.

— Но как такое вообще могло произойти? — спокойно спросил Энно Ги. — Как Церковь могла потерять… или, скажем, забыть на этой христианской земле о приходе, где есть жители?

— Это произошло из-за кое-каких особенностей ее расположения. Эта деревушка окружена болотами и топями, которые все больше разрастались и в конце концов поглотили все подъездные пути. Кроме того, в первой половине этого века в Драгуане неоднократно свирепствовали различные эпидемии. Было установлено, что purula — болезнь, при которой тело человека покрывается гнойными язвочками, — всегда начинала распространяться именно из этого болотистого района епархии, и об этих местах пошла дурная слава. Жители Драгуана с тех пор старались не появляться там. Эту местность покинули даже дикие животные. Валяющихся на земле трупов там становилось все больше, их никто не убирал. Болота непомерно разрастались… После одной, особенно тяжелой, зимы жители близлежащих деревень, не получая никаких известий из этой деревушки, решили, что там никого не осталось в живых из-за холода и очередной эпидемии… И никто, по всей видимости, даже не удосужился поехать туда и на месте проверить истинность этого предположения.

— А отец Косм? Тот, что появлялся там в 1233 году?

— Он тоже заболел и вернулся к себе в Соселанж, чтобы подлечиться. Говорят, что он буквально чудом выжил во время предыдущей эпидемии, случившейся в двадцатые годы. Но на этот раз мор охватил и Соселанж, и кюре не удалось выжить. Никто не приехал ему на смену.

Ги некоторое время молчал. Было слышно, как порывы ветра с силой ударяют в окошко, а внутри здания гуляют сквозняки.

Шюке стало совестно. Он подумал, что слишком уж застращал молодого кюре. Ему не следовало рассказывать все это таким холодным деловым тоном.

— А сколько жителей еще осталось в этой деревне? — наконец спросил Ги.

— Насколько я знаю, двадцать шесть человек.

Шюке посмотрел на один из листов пергамента, вытащенных из сундука.

— Тринадцать мужчин, одиннадцать женщин и двое детей. Четырнадцать крестьянских дворов.

— А каким образом стало известно, что эти люди все еще живы?

— Отчасти благодаря ведомостям о сборе церковной десятины.

— Церковной десятины?

— Да. Кроме выполнения обязанностей викария, я еще занимаюсь и сбором церковной десятины. Сравнивая ее поступления в нынешнее время и в прошлые года, я обнаружил странное уменьшение подати после 1233 года. Было похоже на то, что часть верующих, причем довольно значительное их количество, вдруг перестали платить церковную десятину. Однако в документации епархии не было никаких сведений о проведении богослужений в связи со смертью такого числа людей. Я рассказал об этом несоответствии епископу. Он направил обследовать ту деревню своего ризничего Премьерфе. Ризничий — бывший пастух, а потому очень выносливый человек. Порыскав в старинных записях, он сумел приблизительно определить местонахождение деревни. Когда он туда отправился, то думал, что найдет там лишь развалины, однако оказалось, что деревня все еще жива.

На губах Ги появилась легкая насмешливая улыбка.

— Получается, что эти несчастные были возвращены в лоно Церкви лишь потому, что за ними числились кое-какие недоимки по церковной десятине? Это весьма странный способ возвращения заблудших овечек Христовых.

Шюке не знал, как ему реагировать на подобное, довольно дерзкое, замечание.

— Его преосвященство Акен ездил туда? — спросил кюре.

— Нет. Туда добраться довольно трудно. Кроме того, епископ не хотел ехать туда впустую. Он хотел появиться там уже вместе с новым пастором. По совету епископа ризничий Премьерфе, найдя деревню, не стал афишировать свое появление: он наблюдал за ее жителями в течение нескольких дней из укрытия, и они его не видели. Жители деревни до сих пор даже и не подозревают, что мы знаем об их существовании. Его преосвященство Акен ждал вашего приезда, чтобы попытаться наладить с ними контакт. Он возлагал на вас большие надежды и не раз заявлял, что этим людям нужен не просто кюре, а настоящий сельский апостол, который смог бы донести истинное Слово Господне до людей, у которых, возможно, уже выработалось искаженное представление о вере… Эти «пасынки Церкви», по всей видимости, живут уже по другим понятиям. Епископ говорил, что их верования могут оказаться непонятными для нас. Вернуть их Церкви — нелегкое дело, отец Ги…

— Но вы говорили о каких-то ужаснейших обстоятельствах, при которых была обнаружена эта деревня.