Прошлые обиды - [63]

– Можно я скажу, что думаю?

Все повернулись к нему.

– Конечно, – ответил Майкл.

– Когда вы расстались, знаете, что я чувствовал?

Он помолчал, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил:

– Я почувствовал, что меня предали. Мы знали, что между вами есть какие-то разногласия, но не думали, что они столь серьезны. И вот в один прекрасный день вы позвонили: «Мы разводимся». И хотя это сейчас звучит эгоистично, тогда я разозлился. Четыре года мы создавали эту дружбу, и вдруг… пуф – вы все разрушили! Если говорить правду, я не считал ни одного из вас единственным виновником. И я, и Барбара видели ваши взаимоотношения со стороны, и мы были ближе к вам, чем кто бы то ни было. И когда вы развелись, у нас было такое чувство, что вы развелись и с нами.

Бесс накрыла его руку своей:

– О Дон…

Высказавшись, он виновато посмотрел на них:

– Я знаю, я просто эгоистичная свинья.

– Нет, нет.

– Я, наверное, никогда не сказал бы этого, если бы не принял пару рюмок.

– Это хорошо, что мы так поговорили. Мы всегда были откровенны друг с другом, в этом был залог нашей дружбы, – заметил Майкл.

Бесс добавила:

– Я ни разу не посмотрела на наш развод вашими глазами. Наверное, если бы вы разводились, я чувствовала бы то же самое.

Барб сказала с надеждой в голосе:

– Вы сказали, что не встречаетесь, но есть хоть какой-то шанс, что вы снова будете вместе? Если я не должна задавать такие вопросы, скажите мне, чтобы я заткнулась.

Все молчали, а потом Бесс сказала как можно мягче:

– Заткнись, Барб.

Рэнди и Марианна протанцевали всю ночь напролет. Они ни о чем не говорили, лишь глядели друг на друга. Она обмахивалась рукой, он ослабил свой галстук-бабочку, расстегнул воротник и наконец произнес:

– Здесь такая жара. Выйдем, охладимся немного?

– С удовольствием.

Они вышли из зала, спустившись по лестнице, взяли ее пальто.

Ночь была звездная. Пахло тающим снегом. Пол на открытой веранде был влажным и скользким.

Рэнди взял Марианну под руку и повел ее в дальний конец веранды. Там они молча вдыхали аромат можжевеловых кустов, и Рэнди подумал, что это похоже на запах джина.

«Только бы не брякнуть „Иисус!“» – вспомнил он.

– Ты хорошо танцуешь, – объявила Марианна, когда он выпустил ее руку и прислонился к балюстраде.

– И ты.

– Нет, я очень средне. Но у среднего получается лучше, если он танцует с хорошим партнером.

– А может, это у меня только с тобой так получается.

– Не думаю. Это, наверно, у тебя от отца с матерью. Они прекрасно танцуют.

– Может, и так.

– Потом, ты же барабанщик. У тебя чувство ритма.

– Вообще-то я редко танцую.

– Я тоже.

– Занята слишком? Зарабатываешь отличные отметки?

– Тебе это не нравится?

Он пожал плечами.

– Почему?

– Это меня пугает.

– Пугает! Тебя?

– Не удивляйся так. Парни иногда тоже пугаются.

– Но почему мои отличные отметки должны тебя пугать?

– Ну, не сами отметки, конечно, а то, какая ты.

– А какая я?

– Очень правильная. Работаешь в церкви. Держу пари, что ты еще и член Общества национальной гордости.

Она не отвечала.

– Я прав?

– Да.

– Я с такими, как ты, не встречался.

– А с какими ты встречался?

Он отвернулся:

– Лучше тебе этого не знать.

– Да, лучше.

Они помолчали, глядя на дорогу. Их окружала весенняя ночь. Месяц в небе был тоненький, как лепесток маргаритки. Деревья отбрасывали на лужайку кружевные тени.

Рэнди стоял прислонившись к деревянной колонне.

– Ну, такой парень, как я, не может… ну, ты понимаешь… встречаться с такой девушкой, как ты.

– Даже если она согласна?

Мисс Марианна Пэдгетт, в своем аккуратном пальто-матроске, стояла, аккуратно поставив ноги вместе, положив руки на перила, и ждала. Рэнди отодвинулся от колонны и повернулся к ней, но дотронуться не решился. Она тоже повернулась к нему.

– Я думаю о тебе с тех пор, как с тобой познакомился.

– Правда?

– Правда.

– Ну, тогда…

Ее приглашение было сдержанным, но это было приглашение.

Он наклонил голову и поцеловал ее так, как целовал девочек только в седьмом классе. Слегка прикоснувшись одними лишь губами к губам. Она положила руки ему на плечи, но не прижалась к нему. Рэнди осторожно обнял ее, оставляя за ней право решать, надо ли им еще приближаться друг к другу, но еще раз поцеловал ее, теперь горячее, и она ответила. Рэнди наслаждался ее ароматом – свежим, цветочным, без малейшей примеси запаха алкоголя или сигарет. Он испытывал невероятную нежность, нежность первых невинных поцелуев, понимая, что он хочет от этой девушки того, чего не заслужил и о чем не может и мечтать.

Он поднял голову и чуть отстранился от нее, но не отпустил ее рук. Так они стояли, глядя друг на друга.

– Прямо как Лиза и Марк, – улыбнулся он. – Жаль, я не могу отвезти тебя сегодня домой. Я без машины.

– Я могу подвезти тебя.

– Это приглашение?

– Да.

– Принимается. – Марианна повернулась, чтобы идти, но он остановил ее:

– Еще кое-что.

– Что?

– Что, если я приглашу тебя куда-нибудь в субботу? Мы можем пойти в кино или еще куда-нибудь.

– Дай мне подумать.

– Хорошо.

Он отвернулся, но она держала его за руку.

– Я подумала. – Она улыбнулась. – Согласна.

– Согласна?

– Если родители не будут возражать.

– Да, конечно, – согласился Рэнди и усмехнулся: как будто кто-то из родителей после тринадцати лет когда-нибудь одобрял его.