Прошлое с нами (Книга вторая) - [182]
Политрук Кокорин собрал необходимые сведения. Блиндажи подготовлены для Военного совета 40-й армии, и в настоящее время не имеют хозяина, закрыты и опломбированы. Ответственность за содержание их возложена на команду нескольких саперов, из числа тех, кто строил.
Блиндажи Военного совета? У меня отпала всякая охота повторно обращаться к майору Физину. Но Кокорин настаивал. Он до конца войны не простит себе, если 4-я батарея упустит столь необычный шанс.
Разговор происходил на НП поздно ночью 30-го октября. Кокорин настоял, чтобы я встретился с саперами. Старший саперный начальник в тот час инспектировал охрану. Кокорин представил меня и обратился к саперу с просьбой открыть дверь. «Обогреться и только... не более часа».
Сапер уступил с явным нежеланием. «Обогрев» затянулся до утра. Наступил вечер и новое утро. Охрана с помощью разных уловок хотела выкурить «постояльцев», придумывала слухи, будто Военный совет вот-вот переселится на плацдарм. Но дни шли один за другим. Так и остался блиндаж за 4-й батареей. Замполит, я, ординарцы, дежурная смена телефонистов, обслуживавшая линию до промежуточного узла связи, имели возможность ежесуточно спать по нескольку часов в теплом безопасном месте.
Блиндажи Военного совета — прочные защитные сооружения, построенные армейской саперной бригадой на склонах оврага, который тянется от развалин нижней чижовской улицы к болоту. Командиру ИПТАПовской батареи и во сне не могло привидеться ничего подобного. Перекрытие — пять накатов из рельс и бревен. Толщина его 8 метров. Два отсека. Тамбур, стены, потолок обшиты вагонкой, печки для обогрева, двойные двери, вентиляция.
Вполне комфортабельная гостиница под землей, в стиле линии Мажино. Кокорин не однажды выражал согласие жить там до скончания века. Он готов смириться с огневыми налетами 105-мм орудий и минометов и с тем, что пища доставляется только два раза — поздно вечером и ранним утром с расчетом на то, чтобы повар ефрейтор Смирнов вернулся до рассвета на тот берег.
Да, вот неудобство. Район церкви и овраг с обоими блиндажами Военного совета систематически обстреливала дальнобойная 210-мм пушечная батарея БМ из-за Дона. Дрожат стены блиндажа, будто в землетрясении, скрипит вагонка и дым из печки возвращается обратно, даже когда очередь перелетная и все четыре снаряда ложатся на болоте.
3-го или 4-го ноября в блиндаже напротив поселился оперативный отдел штаба 100-й СД. Жизнь в овраге переменилась, стоят два поста. На починку линии бегают телефонисты, и с наступлением темноты один за другим идут какие-то люди.
В день праздника, 7-го ноября, 210-мм батарея, как обычно, начала обстрел. Одна очередь, другая и... удар, наружная дверь в моем блиндаже сорвалась с петель, двери в отсеках — настежь. Хлынул холодный воздух. Я выглянул, из блиндажа напротив валит дым. Куча выброшенного грунта. Прямое попадание!
Тревога! Прибыли только свои — 4 человека. Обстрел закончился. Приступили к спасательным работам. Собралось 10, потом 15, 20 человек.
Увы, хваленые накаты не более, чем видимость. Ни грунт, ни рельсы, ни бревна не могли сдержать мощный удар снаряда. Огромная коническая яма, дым курится, торчат обломки. Внизу подо всем этим 12 человек. Удручающая картина.
В последующие дни немецкая артиллерия продолжала обстрел. Грохотали разрывы. Штабные телефонисты смотали кабель. Овраг опустел. Осталось только три нитки 4-й батареи, две прямые — на НП и ОП и третья в тыл к промежуточному узлу связи у волноломов. Линия тянулась дальше через реку на КП полка в Репном.
13 ноября в 0 часов 47 минут я получил по телефону приказание снять орудия с ОП в Чижовке[74] и к 9.00 прибыть на хутор Никольский (в 15 км на восточном берегу), где сосредоточиваются подразделения 595-го ИПТАП РГК, прежде чем приступить к выполнению новой задачи.
4-я батарея форсировала реку Воронеж в октябре. Я переправлял орудия по дну. Расчеты тащили их волоком на буксирных канатах. Глубина реки у моста Варейкиса на южной стороне дамбы достигала 8-ми метров, ширина — 90.
С начала ноября наступило похолодание, температура падала. На реке начался ледостав. 9-го ноября ртутный столбик батарейного термометра опустился до отметки — 16 °С.
Чижовский плацдарм к тому времени удерживали части 100-й СД со всеми своими минометными и саперными подразделениями, батальонной и полковой артиллерией, а также отдельные группы пехоты других соединений, из-за огромных потерь в августовских, сентябрьских, октябрьских боях сменявшие друг друга. В Чижовке занимали наблюдательные пункты большая часть батарей многочисленных артиллерийских полков, которые окаймляли плацдарм огнем по всему периметру, подавляли ОП немецких батарей в черте города и в глубине между реками Дон и Воронеж Общая численность личного состава на плацдарме составляла примерно 2,5–3 тысячи человек.
Пути снабжения всей этой массы людей сходились на участке шириной в 150 метров у разрушенных ферм мостя Варейкиса. Поток грузов шел дальше по осыпи вдоль дамбы — полтора километра — к подножию чижовских бугров.
Мост Варейкиса... Никто не знал почему он так называется. Варейкис — литовская фамилия, но кто носил ее Инженер, строивший мост, слесарь-стахановец или историческое лицо воронежских летописей?
В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.