Прощеное воскресение - [59]
— За флотских!
Чокнулись. Выпили с удовольствием, лихо.
— Ты был, когда спускали на эскадре Андреевский флаг?
— Да, это было печально.
— Я знаю, что флаг сейчас в Бизерте, в храме Александра Невского.
— Там есть теперь храм?
— Да. Перед войной построили, — отвечала Мария, не распространяясь о том, что и она принимала участие в возведении храма. — Ты думаешь, Россия погибла навечно?
— Та, что была, — да. Но советская власть кончится, — сказал Павел.
— Лет через триста, как Романовых?
— Раньше. Думаю, что еще при твоей жизни.
— Я помню, ты так нагадал, когда мы плыли к Константинополю. Я хорошо помню тот вечер в твоей адмиральской каюте. Черные, отсвечивающие иллюминаторы. Тетю Дашу. Саму себя в ее платье. Девочек — они гоняли хлебный мякиш по белой скатерти. Помню повара и еще одного вестового. Помню Петра Михайловича, как он читал свои стихи, как я обидела его сдуру. Помню, как ты нагадал Кате, что она будет животноводкой. И ведь стала!
— Стала. И все остальное сбудется.
— Ты нагадал тогда — через семьдесят лет. Значит, году в девяностом? Это что же — мне будет восемьдесят пять? Какой ужас!
— Никакого ужаса. Когда я был юношей, мне казалось, что после тридцати лет жить стыдно. А оказалось — втянулся. Мне теперь шестьдесят два, а я только-только начал хоть что-то кумекать в жизни.
— Ты молодец! — лукаво улыбнувшись, сказала Мария. — Орел!
— Орел не орел, но пока кувыркаюсь. А как жизнь быстро летит после тридцати! А после сорока! А после пятидесяти! А после шестидесяти! Только свистит за ушами! С каждым годом скорость все больше. Как говорит моя Даша: в понедельник проснулся, а спать ложиться — уже пятница!
— Она ведь твоя ровесница? — без интонации спросила Мария.
— На год старше, но держится молодцом.
— Вы ладите?
— Как добрые соседи. Не больше, но и не меньше.
— Насколько я наслышана о долгой семейной жизни, это тоже неплохо, — примирительно сказала Мария.
— Даша вся во внуках. Хорошие они у нас. Старшей, Насте, сегодня восемнадцать.
— Так давай за нее выпьем, дедуля! — И Мария побежала в кладовку за новой бутылкой вина.
— А ты пить горазда, — сказал Павел, когда они осушили бокалы за внучку Настю. — Мы ведь не закусываем.
— Закусывай. Вон сыры!
— Нет, такое вино грех закусывать.
— Нюся давно спит. А я пьяна-ая!
— И я окосел, — запахивая расходящийся на груди халат, сказал Павел. — Перерыв?
— Перерыв! — радостно подхватила Мария и, обнявшись, они побрели в спальню.
— Да ты босой! — увидела по дороге Мария. — Простудишься!
— Ничего не простужусь. Как это я могу с тобой простудиться?. У тебя так много комнат, мы потеряли спальню.
— Ничего не потеряли — вот она, — распахнула белую высокую дверь Мария. — Портьеры не будем раздергивать, хорошо? А то солнце разбудит.
— Да мы разве уснем? — обнимая Марию, засмеялся Павел.
XXIV
Они проснулись глубокой ночью, притом одновременно.
— Ты кто? — шепотом спросила Мария, проведя ладонью по его широкой груди.
— Странник. А ты кто?
— А я дурочка с переулочка! — засмеялась Мария. — Господи, неужели все это правда?!
— Сомнительно. Скорее всего сон, как и вся прошедшая жизнь.
— А ты философ.
— Какой там философ — мелкий фабрикант. Так ничего и не изобрел за всю жизнь, кроме своей стиральной машины.
— А термос?
— Во-первых, термос в том или другом виде, но существовал тысячи лет. Во-вторых, это не моя идея. Игорь Иванович Сикорский ввел меня в круг военных интендантов. Он и придумал насчет термоса.
— Придумал?
— Нет, конечно. Просто указал мне на его необходимость в войсках. Связал с нужными людьми. Остальное — дело техники. Вот и все… С детства мечтал изобрести вечный двигатель, а дело окончилось стиральной машиной.
— Стиральная машина — одно из самых полезных изобретений человечества. А тебе все мало!
— Ну саму машину, положим, не я изобрел. С тех пор как в мире стали выдавать патенты на стиральные машиы, их выдали многие сотни. Я сделал одну из модификаций, удачную. Мой вариант сравнительно дешевый, а главное — очень простой и надежный. Простота в обращении и надежность всегда привлекают людей. Их продали тысячи.
— А у меня и стиральной машины нет. — Мария намеренно не стала рассказывать Павлу ни о Роммеле, ни о вывезенных ею из Франции в Тунизию «подранках», ни о «русских рабах Роммеля». Она не хотела, чтобы Павлу могло показаться, что ее доля осмысленных дел в этой жизни больше, чем его. В своих глазах он должен быть гораздо более значительной личностью, чем она, иначе у них ничего не склеится. — Тысячи освобожденных от ручной стирки — это тебе не шутка! — подбадривая его, горячо добавила Мария.
— Слухай сюда, Маруся, — дурашливо сказал Павел, — наши с тобой занятия в кино называются «постельные сцены», а мы про стиральные машины талдычим. Позор! Помню, ты щекотки страсть как боялась. — И он прошелся бегающими пальцами по ее шее, прикоснулся к подмышкам.
— Ой! Ой, мамочки, ха-ха-ха! Ой, помру!
— Ага, боишься?! Тогда поцелуй меня!
Еще вздрагивая от смеха, Мария опрокинула его на спину и нависла над ним, чуть прикасаясь грудью к его груди.
— Какой ты красивый!
— В темноте я красавчик — не спорю.
— Нет никакой темноты, я прекрасно вижу.
Впервые в русской литературе па страницах романа-эпопеи Вацлава Михальского «Весна и Карфагене» встретились Москва и Карфаген – Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа Марии и Александры, дочерей адмирала Российского Императорского флота. То, что происходит с матерью главных героинь, графиней, ставшей и новой жизни уборщицей, не менее трагично по своей силе и контрастности, чем судьба ее дочерей. В романе «Весна в Карфагене» есть и новизна материала, и сильная интрига, и живые, яркие характеры, и описания неизвестных широкой публике исторических событий XX века.В свое время Валентин Катаев писал: «Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Храм Согласия, вероятно, возвышался на одном из холмов Карфагена, рядом с Храмом Эшмуна. Мы только начинаем постигать феномен Карфагена, чьи республиканские институты, экономические концепции и желание мира кажутся сегодня поразительно современными.Мадлен Ур-Мьедан,главный хранитель музеев Франции. 1Четвертая книга эпопеи "Весна в Карфагене". Журнальный вариант. Книга печаталась в журнале "Октябрь".
Роман «Ave Maria» заключает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах дочерей адмирала Российского Императорского флота Марии и Александры, начатый романом «Весна в Карфагене», за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года был удостоен Государственной премии России.Место действия цикла романов («Весна в Карфагене», «Одинокому везде пустыня», «Для радости нужны двое», «Храм Согласия», «Прощеное воскресенье», «Ave Maria») – Россия, СССР, Тунис, Франция, Чехия, Португалия.Время действия – XX век.
Роман `Одинокому везде пустыня` продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер - Марии и Александры, начатый романом `Весна в Карфагене`, за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России. Впервые в русской литературе на страницах романа Вацлава Михальского `Весна в Карфагене` встретились Москва и Карфаген - Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа, дочерей адмирала Российского Императорского флота.
Роман "Для радости нужны двое" продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер — Марии и Александры, начатый романами "Весна в Карфагене", за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России, и "Одинокому везде пустыня".В романе "Для радости нужны двое" читатель вновь встречается с Марией и Александрой, но уже совсем в другом времени — на пороге и за порогом Второй мировой войны. В свое время Валентин Катаев писал: "Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.