Прощенные - [87]

— Кларен, — с изумлением произносит Марина, смотря на осунувшееся лицо мужчины.

Красные глаза вампира лихорадочно горят. Она не могла поверить, что это действительно он. Слишком сильны перемены

— Каждый день без тебя мука, — жарко шепчет. — Комета, не гони меня. Я хочу знать, что ты любишь меня так же как я тебя. Я больше не могу притворяться, что тебя нет.

— Кларен, я…

— Мне все равно, что между вами было. Мне нужна лишь ты, твое сердце. Я думал, что сойду с ума, когда вы остались вдвоем. А когда ты ушла, я не мог не пойти за тобой.

Снова целует.

— Как трогательно, я просто плакаль от умиления, — доноситься ехидный голос.

Кларен рычит зверем, поворачиваясь.

— Зачем же так реагировать, продолжайте я вас не стесню.

— Бериан, ты сволочь!!

— Мастер, — безжалостно напоминает белый вампир.

Теперь рычит Марина.

— Значит так, раз я сволочь, тогда ты наказана, — продолжает, не услышав ответа Бериан. — Месяц никаких мужиков. Увижу хоть одного поклонника, он будет лететь далеко и прекрасно.

— Но…

— Никаких но, почему он еще здесь?

— Да кто ты такой чтобы нам мешать?!

— Тебя не зачем знать такие подробности, я считаю до трех и ты улетаешь вон туда, — Бериан кивает на заборчик, за которым протиралась зеленая долина и портал.

— Ты мне угрожаешь?

— Раз.

— Я люблю эту женщину.

— Два.

— Слышишь меня светлый?! Ты ничего не сделаешь!

— Три.

Кларен ошибся. Он в мгновении ока полетел через забор снарядом. Не успел ни пушки достать, ни стукнуть охотника. Все произошло слишком быстро.

— Ты что рехнулся?! Придурок! Зачем ты его бросил?! Он же разобьется!

— Два месяца без мужиков, — садистки добавил Бериан — И он не разобьется. Он вампир. Если ты посмотришь вниз, то увидишь, как он поднимается и ругается матом. С переломанными конечностями не ругаются, а визжат от боли. А теперь пошла отсюда, пока я еще сильнее не разозлился!

Как же она зла на него. Ничего будет и на ее улице праздник. Он еще пожалеет, что ему доверили именно ее!

Глава 22

Посторонние звуки мешали спать. Откуда крики? Что за рев? Почему все так трясется?

Лима свалилась с кровати и ударилась об стену. Она не могла сообразить, что происходит вокруг, пока в комнату не ворвалась Сирена в полном боевом облачении с национальным оружием в руках.

— Собирайся, пора.

— Они атаковали?

— Нет, планируют, а пока ужас на нас наводят, чтобы мы наделали в штаны и сдались им в лапки, — натянуто улыбнулась.

Девушка поспешно стала облачаться в заранее подготовленные для подобного случая легкие доспехи. Вампир она или нет, а прибить могли запросто. Покрепче перехватила древко заэны и решительно встала напротив воительницы.

— Серьезно спроси себя, готова ли ты увидеть то, что обычный люд называет кошмаром войны? Не сорваться и зажать нос, когда польется чужая кровь.

Олимпиада медленно кивнула. Ее сильно трясло, волнение сливалось со страхом в одно единое целое. Разговаривать трудно. Она не знала, что увидит и встретит на поле брани. Кто бы мог подумать, что вместо учебы в университете ей придется брать в руки оружие и сражаться с темной силой. Такое и в страшном сне не присниться.

— Тогда идем, моя ученица, посмотрим, что ты усвоила.

В здании творилась нечто невообразимое, все бегали, прыгали, в общем, мобильно собирались воевать. Лица женщин серьезные и суровые, ни капли страха, словно сражения у них происходят каждый день и час. Сирена же не бежала, ее шаги не отличались от обычной слегка мужеподобной походки. Посмей ей сказать хоть кто-нибудь, что необходимо надеть каблуки и розовое платье с кокетливыми бантиками, воительница не произнося ни слова, сломала бы ему нос. Сирена именно тот тип женщин, любящих удобство в одежде, а не красоту. Она запросто полезет в плохо пахнущее болото и не поморщиться. Не накраситься, когда нужно выйти на улицу, разве что нанесет боевую окраску, чтобы враги испугались. Полезет на дерево, не боясь ободрать одежду или содрать длинные «когти». Хотя Лима не раз замечала, как ногти воительницы мгновенно отрастали и становились острее стали.

Они вышли во двор и сразу же устремились на место сбора главного войска. Амазонки группировались и тасовались, как велели им многочисленные командиры. Самое плохое, что город амазонок не защищался могучими стенами, к ним могли запросто подойти со всех сторон.

— К нам же могут приблизиться со спины! — заметила Олимпиада, подбегая ближе к своей преподавательнице. Приходилось кричать, так как ор многочисленных глоток и звуки рога заглушали все остальное.

— Не подойдут, — хмыкнула. — Вышибало и Луна, воздух прикрывают. Они заметят если какая собака полезет, куда ее не просят, и сразу в тык дадут. Мы же спокойно будем здесь врагов мочить.

Лима застыла, когда увидела всадниц. Женщины седлали помимо лошадей неизвестных ей хищных птиц. Горящие красные глаза не делали из них милых попугайчиков. Три головы и все разные. Одна с гривой и львиной мордой, вторая — на ящерицу смахивала с многочисленными выростами, третья что-то непонятное, но острозубое. Оперение состояло сплошь из железа. При каждом движении животные издавали характерные звуки. Задняя половина тела львиное. Шесть лап и все с когтями размером с ногу взрослого человека, закрученных таким образом, что поражало, как птички вообще стоят. Длинный хвост с окончанием в виде змеиных голов.