Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - [3]

Если один становится слишком материальным, а другой во имя любви и сохранения семьи желает шагать с ним в ногу, то этот другой приносит себя в жертву, и они оба не замечают, что в их видимом равновесии вес стал настолько тяжелым, что вдавливается в землю. Принесший себя в жертву, не сумевший остаться самим собой покидает этот мир, оставляя свое физическое тело в земле, поскольку не выдержал напряжения.

Если один становится слишком легким, т. е. душевным, т. е. эмоциональным, а другой во имя сохранения семьи желает угодить ему, то это вряд ли удастся. Удается в том случае, если оба умеют и хотят, ибо считают правильным отказ от земных благ. А еще лучше удается, если также и их дети желают жить без земных благ. Обычно материальная жизнь с ее проблемами возвращает их с небес поближе к земле, и они, возможно, кое-как справляются. Так начинают молодые супружеские пары. Они живут воздухом и свободой, то есть свободой и любовью, покуда потихоньку не спускаются с небес на землю. Вспоминая прекрасную любовь первой поры, они залечивают раны, нанесенные временем. Когда порой случается плохое, такие люди не забывают про хорошее – свое и чужое. Материальное тело неизбежно нуждается в удовлетворении также и материальных потребностей, но подобные люди способны противостоять гонке стяжательства, и они легко сохраняют уравновешенность. К сожалению, таких браков очень мало.

Почему? Почему мы сами усложняем себе жизнь?

Причина в том, что для цивилизованного человечества, т. е. для западного мира, семья перестала быть святыней. Святыней стало и все более становится богатство.

Мы являемся жертвами цивилизации, иначе говоря, жертвами собственного стяжательства. Когда женщина-мать становится чересчур материальной, перестает выполнять роль женщины, то дети становятся жертвой материнского нематеринства. Что это значит?

Это значит, что мать XX века не умеет научить своего ребенка единению в душевной любви. Матери нашего времени – мужеподобные деловые особы, отодвигающие женственность и материнство на второй план. Они нервно хватают ребенка на руки и принимаются его убаюкивать, но ребенок не успокаивается, ибо душевный надрыв выражается в ребенке. Ведь мать – это душа ребенка.

Матери убаюкивают, читают, поют, укачивают, заботятся, моют, убирают, кормят. Чего только матери не делают. Они крутятся как белка в колесе. Они держат ребенка на руках и разговаривают поверх ребенка, ругаются поверх ребенка, строят планы поверх ребенка, думают свои хорошие и плохие думы поверх ребенка.

Однако ребенок ждет не дождется, чтобы мать хоть раз в жизни, если на большее не хватает времени, прижала его с нежностью к груди, да так, чтобы никто и ничто ее при этом не отвлекало, и ощутила бы, как сердце ребенка сливается с сердцем матери и как тело ребенка сливается с телом матери. Что с того, что разум говорит, что физически это невозможно, но ребенок хочет ощутить, что это возможно. И это возможно.

Нам следует простить своих матерей за то, что они этого не сумели. Желательно, чтобы каждый человек знал про такую важную вещь и, если мать не умеет, научил бы ее. Никто не запрещает нам это делать, тогда как всеобщее неумение чревато страданиями.

Нам следует простить своих отцов за то, что они не сумели проявить внутреннюю мужскую решимость и стать своей жене надлежащей опорой. Если Вы знаете своих бабушек и дедушек, то можете понять, отчего мать и отец именно такие, какие есть. Простите своих бабушек и дедушек за то, что они не сумели исполнить свою роль, предписанную им полом, и тем самым усложнили жизнь себе и своим будущим поколениям. Вы же понимаете, что человечество таким образом учится.

Поглядите на свою мать либо вызовите в воображении ее образ и представьте себе, что идете в мыслях к матери. Идете и становитесь все меньше и меньше, покуда не предстанете перед ней совсем маленьким – величиной с ее сердце. Окунитесь в сердце матери и ощутите, как хорошо Вам там ее любить. Барьер страха отодвинулся от обоих и не мешает.

Теперь представьте, что мать, становясь все меньше, идет к Вам и, став размером с Ваше сердце, окунается в Ваше сердце. Как хорошо держать мать в своем сердце и любить ее. Мешающая стена страха где-то далеко и не может прервать Вашего единения. Если Вы ощущаете себя счастливым, то Ваше мысленное усилие не пропало даром. Какая бы ни была мать и сколько бы огорчения она ни доставляла Вам, душевное единение с матерью идет лишь на благо вам обоим.

Кто научается единению с матерью в душевной любви, тот способен достичь единения со всеми и вся. Тот обретает единение с отцом, с сестрами и братьями, с дедушками и бабушками, с родственниками, с друзьями, со всеми. Он способен к единению с жизнью. Он не боится поместить в свое сердце кого бы то ни было, чтобы сделать тому хорошо своей любовью, каким бы плохим его ни считали. Он умеет любить, понимать и освобождать.

И когда приходит срок, то его сердце находит того единственно верного, с кем соединится душевно, а затем и телесно. Такой человек не вцепляется в другого как собственник и не делает несчастным ни себя, ни другого. Лишь собственническая любовь причиняет боль, если оказавшийся у нее в плену желает вздохнуть хоть чуточку свободнее.