Прощайте, любимые - [11]
— Посмотри на Милявского, — вдруг шепнул Эдик Ивану. — По-моему, и он клюнул...
Иван увидел, что Милявского за столом уже нет. Он о чем-то оживленно беседовал с Верой. Потом снял пенсне, протер, еще постоял и, когда бригадир объявил о работах на завтра и закрыл собрание, пошел рядом с Верой по деревенской улице.
— Принял ее критику к сердцу, — сказал Иван.
— Не везет нашему Сережке, — вздохнул Эдик.
— Наоборот, — сказал Иван, но Эдик не понял товарища. Однако расспрашивать не стал. А Иван круто повернулся и направился к дому.
— Не везет нашему Сережке, — опять сказал Эдик, чтоб завязать угаснувший разговор.
— Слушай, Эдик, — вспылил Иван, — да ну их ко всем чертям, и этого старого ловеласа Милявского, и эту раскрасавицу Веру. Пойдем лучше в нашу хату и отдохнем.
Но намерению Ивана не суждено было сбыться. В хате дед пригласил их к столу. На столе стояли тарелки с солеными огурцами, квашеной капустой, чугунок с дымящимся картофелем и посредине высокая бутыль темно-зеленого стекла.
— Чем богаты, тем и рады, — сказал старик. — Зовите меня просто Филипповичем. А вас как величать?
Из темно-зеленой бутылки он налил хлопцам по полстакана, а себе поменьше.
— Вы молодые, вам это семечки... Ну, для знакомства, — он лихо опрокинул самогон, крякнул и потянулся за огурцом. Увидев, что ребята сидят в нерешительности, спросил:
— А вы что ж?
Эдик кивнул на стакан:
— Это что, спирт?
— До спирта далеко, — прожевывая огурец, сказал старик. — Но градусов больше, чем в казенной.
Иван глянул на Эдика, взял стакан, поднял его над столом.
— Ну, за знакомство.
— На здоровье, мои детки...
Когда выпили, старик спросил хлопцев:
— Вот вы ученые, все знаете, скажите — будет война или нет?
Эдик не поспел и рта раскрыть, как Иван тут же выпалил:
— Будет, дедушка.
Старик отложил недоеденный огурец, вынул из кармана кусок газеты, кисет, свернул цигарку, да так и держал ее неприкуренной. Немного подумал, потом поднял голову:
— А ты откуда знаешь?
Пока Иван собирался с ответом, Эдик сказал!
— А я думаю, что войны не будет. Дед живо повернулся к Эдику:
— Это почему, городской?
— А потому, — сказал Эдик, — что пока Гитлер захватывает другие страны, где у власти буржуазия, его солдаты идут в бой, а против нас не пойдут.
— Пойдут, — не сдавался Иван.
— А я говорю — нет, — возражал слегка захмелевший Эдик.
Старик явно обрадовался такому обороту разговора. Он взял бутыль, плеснул ребятам еще понемногу, но они отказались.
— Так, говоришь, не пойдут? — обратился старик к Эдику. — А почему, ты мне ответь.
— Из солидарности.
— Чего-чего? — не понял дед.
— Из пролетарской солидарности, — уточнил Эдик.
— Плетешь чепуху! — возмутился Иван. — И человеку голову морочишь.
— Нет, — сказал Эдик. — Ты погоди. Ты по натуре военный и хочешь воевать. Тебе только подавай войну. А я смотрю с другой стороны — может ли все это обойтись миром? Может.
— Что ж это за солидарность такая? — не отставал старик.
— Солидарность, — сказал Эдик, — это такая штука, когда рабочие и крестьяне, к примеру, Германии не хотят воевать против государства рабочих и крестьян, то есть против нас, против Советского Союза.
— Боже мой, как ты отстал! — воскликнул Иван.
— Хлопец правильно говорит, — вмешался дед. — Что было в ту войну, когда у нас царя скинули? Они своего тоже скинули, и братались мы.
— Фашизм — это совсем другое, — вскипел Иван. — Фашизм, это когда рабочие партии разгромлены, когда каждый день в мозги вколачивают националистические гвозди, когда молодежь охвачена националистическим угаром.
— Ладно, — перебил его Эдик. — Но ты скажи — кто будет держать в руках автомат, стоять у пушки, идти в атаку — кто? Предприниматель, заводчик, банкир или рабочий и крестьянин?
— Конечно, рабочий и крестьянин... — согласился Иван.
— Я вот об этом и толкую, — сказал Эдик. — Не могут они против своих же братьев, таких же рабочих и крестьян...
— Ты не знаешь, что такое фашизм! — в сердцах воскликнул Иван.
Из-за стола встал дед, прикурил свою цигарку:
— Ты не кипятись, хлопче. Мой сосед был когда-то в германском плену. Так он рассказывал, — помещик — враг, а батрак у помещика кто нам? Друг. Вот, брат, какое дело...
— Ладно, поживем, увидим. — Иван встал из-за стола, поблагодарил деда и направился к двери,
— Ты куда? — спросил Эдик.
— Проветрюсь...
— И я с тобой.
— Пошли.
Был поздний вечер начала октября. Ясный, лунный, с легким южным ветерком, он напоминал приятный весенний вечер. У дома лежали бревна. Они так долго лежали, и на них так часто сидели, что бревна стали как полированные. Ребята опустились на прохладное глянцевитое дерево. Эдик вынул папиросу и закурил. Сидели молча, говорить не хотелось. Беседа со стариком разбудила какие-то подспудные мысли, и каждый ворошил их, пытаясь разобраться в том, где же все-таки правда. Будут эти испытания в их судьбе, о которых они только что говорили со стариком, или пройдут стороной.
А месяц старался изо всех сил — было светло как днем.
— Такими, наверно, бывают ленинградские белые ночи, — тихо сказал Эдик.
— Не видел... — ответил Иван, потирая ладонью лоб.
— Глупая привычка... — заметил Эдик»
— Какая? — спросил Иван.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.