– Папа, ты же знаешь, как я люблю Пафнутия. С какой стати?
– Ты страшный эгоист, мой мальчик. Если б ты любил своего кота, то оставил бы его Жене. Навещал бы его, а там, глядишь, и понял бы, что женщина не обязательно гламурная киска. Меня вот ее поступок впечатлил. А кто она по профессии, ты хотя бы знаешь?
– Она как-то невнятно ответила на этот вопрос. Сказала, что недавно вернулась из Америки. А там… кажется, что-то связанное с музыкой, что ли. Я не запомнил.
– То есть вполне интеллигентная дама?
– Ну вроде…
– О, тогда это не твой кадр. Тебе нравятся безмозглые и хамоватые. Меня огорчает перспектива…
– Какая перспектива?
– Твоя. Ты стареешь, и твои безмозглые киски по закону жанра должны становиться все моложе, а поскольку ты парень не бедный, то недостатка в этих кисках у тебя не будет. Грустно, сын мой!
В перспективе – жалкий мышиный жеребчик.
– Да ладно, папа, давай лучше поговорим о тебе.
– Давай! – засмеялся Петр Николаевич. – Да, кстати, мне подарили два билета в Большой зал на концерт Башмета. Пойдем?
– Когда?
– Завтра.
– А пошли! Сто лет не был в Большом зале. И Башмета люблю.
– Ты все-таки не безнадежен, Костик! Кстати, на концерте я хочу познакомить тебя с одной дамой…
– С твоей дамой?
– Да. И я намерен на ней жениться.
– Ух ты! Молодец!
– Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Папа! О чем ты? Я как раз подумал, когда увидел тебя: а он еще хоть куда! А что за дама?
– Ей сорок восемь, она умна, красива и, кажется, любит твоего старика. Она искусствовед. Читает курс в Париже, одним словом, весьма достойная женщина и к тому же восхитительно готовит!
– А как ее зовут?
– Помнишь, «А эту зиму звали Анна»?
– Значит, Анна! И что, папа, будет свадьба?
– Не смеши меня. Просто распишемся и полетим в Ниццу.
– Элегантно!
– Кстати, у нее тоже есть кот. Огромный рыжий мэйнкун по кличке Штраус.
– Опа! А какой Штраус имелся в виду – Иоганн или Рихард? – засмеялся Константин.
– Я не интересовался. А ты вот завтра и спросишь.
– Папочка, я тобой горжусь! Давай выпьем за тебя. Я знаю, ты терпеть не можешь тосты, но сегодня один разок можно! И, знаешь, я никогда не ел таких вкусных цыплят табака. Прелесть просто!
– Молодец, сын! Сразу снизил пафос! У тебя все-таки есть вкус. Если речь не идет о женщинах.
Иногда ранним утром, спросонья, мне чудится, что за окном шумит океан. Но тут же я вспоминаю, что это вовсе не океан, а Москва. И когда вижу свою практически пустую квартиру, где ни одна вещь ни о чем мне не напоминает, у меня становится хорошо на душе. Я освободилась! Поначалу думала отправить кое-что из вещей пароходом, но потом решила – ну их! С нуля так с нуля! Единственное, что я привезла с собой, – это документы и ноутбук. Даже тряпок не взяла, только то, что на мне, и смену белья.
Я летела из Сан-Франциско через Франкфурт, где остановилась на два дня у подружки, с которой еще училась в консерватории. Там я накупила два чемодана одежды на разные случаи жизни. Два дня мы с Лизой, высунув язык, носились по Цайлю – она живет неподалеку. Цайль – самая торговая улица Франкфурта. И теперь мне есть что надеть. И ни одна вещь ни о чем не напоминает, кроме бешеной гонки по Цайлю, а это было весело. И в квартире тоже нет ничего такого… Впрочем, тут вообще ничего, считай, нет. Прямо из аэропорта Шереметьево я попросила водителя поехать в магазин ИКЕА, где купила все необходимое на первое время, чтобы есть, спать и сидеть. К счастью, в квартире, которую я пятнадцать лет сдавала, теперь есть кухонные шкафы, холодильник, стиральная машина и посудомойка. И всегда были стенные шкафы. Разумеется, стоимость техники и кухонных шкафов была удержана из платы за квартиру, но я была счастлива, что хоть об этом не надо думать. И ремонт сделан. Помню, водитель, который затащил мне в квартиру чемоданы и покупки, покачал головой и сказал:
– Надо же, сроду такого не видал – чтоб из Шарика сразу за такими покупками…
– Из какого Шарика? – не поняла я.
– А Шереметьево теперь так зовут.
– А!
Я щедро с ним расплатилась, и он сказал:
– Слышь, Евгения, если тебе что понадобится, звони!
– Спасибо, непременно!
И я принялась наводить уют в пустоте. Я теперь спала на широкой надувной кровати, вместо диванов и кресел у меня были подушки, которые можно как угодно компоновать. Через неделю я обзавелась телевизором, купила еще кое-что из посуды, несколько ваз и… зажила!
В первые же дни в Москве я разослала свое резюме. Однако пока ничего стоящего не предлагали. К счастью, кое-какие деньги у меня есть, и я могу не торопиться. В конце концов, два диплома – Московской консерватории и юрфака МГУ плюс свободный английский, плюс неоценимый опыт и связи успешного импресарио – это не жук начихал. Если в течение двух месяцев ничего интересного мне не предложат, я начну действовать самостоятельно. Предложу свои услуги в качестве импресарио какому-нибудь талантливому, но не слишком успешному музыканту и попробую его раскрутить… Один раз и без всякого опыта мне это удалось. И как удалось! Правда, тогда у меня была настоящая цель, ради которой я жертвовала всем. Но теперь у меня есть опыт, профессионализм, связи, которых тогда не было.
