Прощай, Солнечный мир! - [35]

Чем-то такой взрыв похож на падение солнечной звезды. Сильных разрушений он не приносит, хотя может и обжечь, и пальцы оторвать. Даже убить может, если дистанцию не соблюдать.

"Наверное, там тысячи тварей - иначе бы Рой не решился взорвать бомбу" - подумалось Яну, когда он уже подбирался к самому верху. Сделав последнее усилие, собиратель выкарабкался из расселины и немного отполз в сторону. Полминуты он просто сидел в песке и пепле, тревожно озираясь по сторонам. Глаза ещё не привыкли к свету лавы, да и вряд ли бы он помог вне ущелья.

Не зная, что делать дальше, Ян решил просто встать. Встать, отойти от гудящего обрыва, вслушаться в ночь, и надеяться на удачу.

Вдруг, какая-то неведомая сила обвилась вокруг его лодыжки и резко дёрнула к ущелью. Парень попытался отцепить эту штуковину (чертовски похожую на щупальце) от своей ноги, но та лишь крепче её стиснула, продолжая неумолимо тянуть к обрыву. На ощупь она была гладкой, металлической, и невероятно холодной, словно её обладатель жил не возле лавы, а в морозильнике.

– Отвали! - прохрипел Ян, упираясь второй ногой в землю. Впереди уже смутно различался красноватый бархат обрыва - тот был в каком-то жалком метре от собирателя.

Смекнув, что голыми руками врага не победишь, парень выхватил револьвер. Почти не целясь, он выпустил все три пули в щупальце. Оно резко дёрнулось. Хватка ослабла, и Ян вырвал ногу, едва не потеряв ботинок.

Пригрозив револьвером, он пополз назад. Щупальце пару секунд беспорядочно металось. В его примитивных жестах угадывались два желания - догнать и растерзать человека, или же вернуться в ущелье зализывать раны. Вторая мысль показалась ему разумней, и щупальце бесшумно ушло вниз.

Ян же поднялся на ноги и бросился прочь от обрыва. В его действиях не было никакой логики - парнем двигало желание убраться подальше от этой чёртовой трещины и её верного стажа. Воображение не уставало трудиться, ежесекундно штампуя фильмы ужасов - один кровавее другого. В одном из них, щупальце вновь схватило Яна и утащило его на самое дно, в жаркую, как плавильная печь, лаву. В другом - просто задушило, стальными кольцами обвившись вокруг шеи. В третьем - создало обвал, расширив ущелье до бесконечности. В четвёртом…

Собиратель скачками взбирался на ту самую дюну, возле которой полчаса назад встретил Роя. Его окружала темнота. Настолько невообразимая, что даже воображение утомилось её расширят, и с радостью сузило мирок до крошечных размеров. Ничего не видя, Ян перелетел дюну, и кубарем покатился вниз.

Пепел будто ждал этого момента. С великой радостью он забивался в рот и нос, а песок и мелкие камни с удовольствием царапали лицо и руки. Бесполезный теперь револьвер выскользнул из ладони и тут же исчез, словно его никогда и не было.

Дюна не отличалась высотой, и вскоре Ян остановился. Чихнув, он с великой неохотой сел. Пепел щекотал нос, и парень чихнул ещё несколько раз.

– Тьфу, ты, зараза! - вырвалось у него. - И что я теперь должен делать? Слепой в мире пустыни - ну просто замечательно!…

Подняв глаза к тому месту, где, по его мнению, должен был находиться холм (пока Ян катился, он потерял всякую ориентацию в пространстве и теперь полагался только на интуицию), парень увидел два красных круга. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти, и снова открыл их. Светящиеся круги не исчезли.

"Ну, всё, теперь уж точно конец" - подумал Ян, мысленно прощаясь с жизнью.

Глава пятнадцатая

Страшно ли умирать в пустыне? В полном одиночестве и со знанием того, что помнить о тебе будут только друзья и близкие родственники?

Ян часто задавал этот вопрос, попадая в трудные ситуации. Пройдёт полгода, и его перестанут ждать. Пройдёт лет пять - угаснут всякие надежды. А что будет через три десятка? Все, кто знал собирателя, умрут? И кто же тогда будет помнить, что жил когда-то на свете человек со славным именем Ян Ютото?

На краю гибели люди нередко осознают всю тщетность уходящей жизни. Приходит понимание, что они были похожи на крошечных букашек, ползающих по склону горы. И даже если они успели за короткий век передвинуть несколько песчинок, горе от этого хуже не стало. Вполне возможно, что она и не заметит их вклад в изменение мира. Подует ветер, и от людских стараний не останется и следа. А гора останется. Она будет возвышаться над вечностью, как и миллион лет назад.

Но есть и другая порода людей. В отличие от первых, они не считают дарованную им жизнь бессмысленной. У этих людей есть мечта, цель, иными словами, маячок, помогающий даже в абсолютной темноте. Они никогда не потеряют направление, потому что лишиться путеводной нити невозможно. Да, ей можно не воспользоваться, да, про неё можно забыть или же разочароваться в её нереальности - но потерять мечту нельзя. Разве только когда она достигнута, или если это не настоящая мечта, а наваждение.

Так вот, человеку из второй группы умирать обиднее. Он просто не простит себе, что упустил такой шанс, и не воспользовался жизнью.

Даже в загробном мире, он будет стыдиться, что сделал слишком мало.

Со вчерашнего дня, Ян начал относить себя ко второму типу людей. У него появилась цель, ради которой не страшно умереть. Не страшно, но всё-таки обидно. Ему стало чертовски грустно, когда во мраке ночи появились два красных глаза. Погибнуть, едва отъехав от дома - разве об этом он мечтал?