Прощай, Нью-Йорк? - [130]

— Пока, — также тихо отвечаю ему я.

Он улыбается мне, и робко поцеловав меня в лоб, отпускает меня. Я провожаю Брайана взглядом и, когда он уже готовый уходить оборачивается на меня у самого порога, я машу ему рукой.

Он уходит, а внутри всё так… пусто и неоднозначно. Как я могу быть нормальной с этим человеком? То он неимоверно зол и буквально сносит всё со своего пути, чтобы добраться до меня, то он милый, ласковый и любящий мужчина. У Брайана проблемы и уже давно и проблемы у него с головой. Но если я скажу ему об этом, он, наверное, убьёт меня.

Подойдя к зеркалу, я оттягиваю прилегающее к моему телу не яркое красное платье из плотной ткани, с рукавами в три четверти, классическим неглубоким вырезом декольте и длинной мне чуть выше колена. Обуваю черные туфли лодочки, поправляю легко накрученные волосы и на секунду задерживаю на себе взгляд.

В голову снова и снова лезут мысли на счёт того, а… что если бы я… не уехала тогда, что если бы… в тот вечер я пошла бы домой одна, что если бы я… закончила работу в ателье на день раньше, что если бы Джек ответил на мой звонок? Что бы тогда сейчас со мной было? Что бы сейчас тогда было бы с нами?

Эти мысли они… всегда в моей голове, если она, конечно, не занята чем-то другим. Эти мысли мучают меня на протяжении уже нескольких лет, они не дают мне покоя, они не дают мне жить настоящим, и я знаю почему. Потому что тогда я была счастлива, потому что тогда я… любила, была любимой, я просто жила и… у меня всегда был выбор. Нежели сейчас.

Покачав головой, словно это поможет мне избавиться от этих мыслей и раздумий, я отворачиваюсь от зеркала и ищу взглядом свою сумку.

Первый день Нового года и я проведу его в ателье за подписью разных бумажек и вся моя команда сегодня тоже работает. У нас нет выходных и каникул, как у всех нормальных людей, потому что у нас нет на это времени, его и так в обрез, а показ должен состояться!

Идут дни… и ничего не происходит, я работаю, как и вся моя команда, Брайан готовится к принятию новой должности и также как и я всю последнюю неделю не знает что такое отдых.

Адам молчит, Джек молчит, от Джессики тишина, порой становится страшно, что обо мне все вдруг забыли, что все вдруг забыли о моей проблеме, о Брайане, о том, что я рассказала о нём. Но я не связываюсь с ним сама, я… не боюсь, просто не хочу лишний раз рисковать и… просто жду.

— Софи, ты договорилась со съёмочной группой? — выйдя из своего кабинета, спрашиваю у девушки я и, подняв взгляд, тут же замираю на месте. — Молли?

— Мисс Олдридж! — слишком удивлённо поворачивается ко мне Софи, словно она забыла, что я тоже здесь работаю. — Да, я договорилась со съемочной группой, но ещё не все модели дали ответ, — торопливо вернувшись к своему столу и перебирая на нём какие-то бумаги, говорит секретарша.

— Кларисса, я хотела с тобой поговорить, — наконец, обращается ко мне Молли, и я вдруг замечаю бегающего по ателье Кристофера.

— Мисс Олдридж, миссис Фостер…

— Я сама, — перебиваю секретаршу я и, оставив на её столе бумаги, которые я ей несла, я возвращаюсь в кабинет и приглашаю Молли. — Лучше возьми сына с собой, детям находится здесь небезопасно.

Я всё ещё нахожусь в замешательстве и не понимаю, зачем жена Джека могла прийти ко мне. Но Молли кивает мне и, поправив свои хорошо уложенные рыжие волосы, зовёт сына и они вместе заходят в кабинет и Молли закрывает за собой дверь, а я вдруг вспоминаю, как Джек говорил, чтобы я не приближалась к его ребёнку.

А может… весь наш последний разговор был лишь для того, чтобы выудить из меня информацию? Иначе, почему уже больше недели он никаким образом не даёт мне о себе знать?

— Сынок, ты помнишь Клариссу? — спрашивает у Кристофера Молли, когда они садятся на диван.

— Да, — уверенно кивает мальчик, а я не могу избавиться от улыбки, которая приносит мне колющую боль.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашиваю у Молли я. — Может, чай, кофе…

— А есть что-нибудь покрепче? — вдруг спрашивает она, и я понимаю, что наш разговор будет не из лёгких.

— У меня есть только красное вино, — киваю ей я и достаю из ящика бутылку, которая простояла здесь в лучшем случае всего четыре года.

— Мама, а когда мы пойдём домой? — устало спрашивает у Молли Кристофер.

— Уже скоро, — улыбается сыну девушка, когда я подаю ей бокал.

— Софи, — открыв дверь, зову секретаршу я, — займи чем-нибудь мальчика, пока мы говорим, — прошу её я, и, получив от Молли кивок, зову Кристофера и он, ничуть не боясь, выходит к Софи.

Я открываю бутылку, наливаю нам с Молли по бокалу и сажусь рядом с ней на диван. Мы недолго молчим, она задумчиво смотрит на свой бокал, а я пытаюсь понять, зачем она пришла.

— О чём ты хотела со мной поговорить, Молли? — решительно спрашиваю у неё я.

— Зачем ты солгала мне, Кларисса? — подняв на меня взгляд, вдруг спрашивает она, но я лишь с непониманием смотрю на неё. — Ты сказала, что мне не о чем волноваться, ты сказала, что не собираешься разрушать нашу с Джеком семью, ты сказала, что вы уже никогда не будете вместе, что ты ему уже не нужна, — говорит Молли, не сводя с меня взгляд полный боли. — И зачем ты солгала мне? Могла бы просто сказать, что вернулась, чтобы забрать его у меня, — поджимает губы девушка и едва ли не залпом выпивает всё содержимое своего бокала.