Прощай, мафия! - [7]

— Наконец-то! — воскликнул незнакомец, приподнимаясь ей навстречу. — Я волновался, как мальчишка на первом свидании. Что вам заказать: чай, кофе, может быть, что-то покрепче?

— Кофе, пожалуйста, — ответила девушка.

Незнакомец сделал незаметный знак официанту и уставился на Наташу, как безумный коллекционер, увидевший экспонат, за которым охотился десяток лет.

— В жизни вы еще прекраснее, чем на экране, — сообщил он, продолжая поедать ее глазами.

— Спасибо, — усмехнулась Наташа. К комплиментам ей было не привыкать.

— У вас великолепный итальянский. Вы жили в Италии?

— Не так долго, как хотелось бы, — вежливо улыбнулась Наташа. — В основном ездила на показы. Но чтобы стать своей в мире моды, неплохо бы выучить итальянский.

— В следующий раз, когда захотите приехать в Италию, милости прошу ко мне в гости. У меня квартира в Риме, дом в Палермо и вилла на Маджоре, с кортом, бассейном и площадкой для гольфа. Вы можете жить где хотите и сколько хотите.

— Спасибо, — ответила Наташа, несколько шокированная эти предложением. — Если можно, давайте сразу перейдем к делу, — попросила она. Девушка начала подозревать, что предполагаемая работа была только поводом завязать с ней знакомство.

— О да, конечно, — закивал незнакомец. — Во-первых, позвольте представиться: меня зовут Пауло Лучано. Для вас просто Пауло.

— Очень приятно, — ответила Наташа. — Как меня зовут, вы уже знаете.

— Наталья Белостоцкая, — задумчиво проговорил Лучано. — Я читал ваши статьи. Мне нравится, как вы пишете. Именно поэтому я выбрал вас. Кроме того, мне хорошо известно, что сейчас вы попали в несколько затруднительную ситуацию. И наверняка не откажетесь помочь мне. Хотя работа, которую я вам предложу, на первый взгляд покажется вам немного необычной.

— Что значит «необычной»? — насторожилась Наташа.

— Дело в том, — Лучано сделал небольшую паузу, — что я попрошу вас убить кумира.

— Простите? — вскинула ресницы Наташа.

— Да-да, убить кумира.

— То есть… как это убить? — остолбенела Наташа.

— Ну не буквально, а пером, — объяснился Лучано. — Я хочу, чтобы вы написали об одном вашем модельере. Том, который первым стал по-настоящему известен во всем мире. О том самом русском с греческой фамилией, вещицы которого не гнушаются покупать самые известные модницы, о том самом Александре, именем которого названа целая сеть бутиков в вашей стране и кое-где в Европе, о том самом любимом всеми светском персонаже, который не побоялся публично признаться в своей нетрадиционной сексуальной ориентации…

— Вы хотите, чтобы я написала статью об Александре Андреади? — уточнила Наташа.

— Не статью, друг мой, а эпитафию. После вашей статьи от великого модельера должна остаться кучка пепла… или горстка лоскутков, если угодно.

— Боюсь, вы обратились не по адресу, — холодно ответила Наташа. — Я не занимаюсь грязными сплетнями.

— Ну что вы, что вы! — огорченно замахал руками Лучано, будто своим заявлением она обидела его до глубины души. — Вы неправильно меня поняли. Мне не нужны сплетни. И даром не нужна дежурная статейка, в которой очередной раз перемоют Мастеру косточки, помянут его многочисленных любовников, попеняют на чрезмерную роскошь, которой он себя окружил, похихикают над его страстью к самовосхвалению и самообожествлению. То есть все это, конечно, может присутствовать в вашей статье, но так, между прочим, как соус к главному блюду.

— И что же будет заявлено как главное блюдо?

— Вы должны посягнуть на святое, — твердо сказал Лучано и соединил ладони так, будто собирался вознести молитву. — То, что никогда не обсуждается применительно к господину Андреади. То, за что ему прощается все, — его невероятное самодовольство, его богатство и распутная жизнь. Я имею в виду его талант, — закончил он.

— Вы хотите, чтобы я написала, что Андреади бездарен? — поразилась Наташа.

— Нет, в это никто не поверит. Он ведь действительно создавал дивные коллекции. Особенно хороша первая, та самая, с которой десять лет назад начался его взлет. Но я не случайно высказался в прошедшем времени. Вы должны написать, что Александр Андреади исчерпал себя, что его фантастический взлет был, увы, и началом его падения, что год от года коллекции становились все хуже, а последняя, которую он готовит к десятилетию Дома моды, будет провалом и официальным концом карьеры модельера Андреади. Кстати, все это чистая правда. Как профессионал вы не можете со мной не согласиться.

— Допустим, — кивнула Наташа. В Лондоне она мало интересовалась русской модой и не могла с ходу подтвердить или опровергнуть заявление Лучано. — Но как профессионал я никогда не назову коллекцию провальной, не увидев ее.

— Уверяю вас, она ужасна, — хихикнул Лучано.

— Почему я должна вам верить? Показ состоится только через месяц.

— Уверяю вас, я ее видел.

— Вы не могли ее видеть! — воскликнула Наташа. Она отлично знала, какие беспрецедентные меры безопасности предпринимают дизайнеры накануне показов, чтобы оградить свое детище от нескромных взглядов журналистов.

— Видел, видел, — заверял итальянец. — А если вы согласитесь сотрудничать со мной, то увидите тоже.

— Но как? Андреади не даст взглянуть на нее и краешком глаза!