А мне не хватает воздуха.
Звоню Славке. Мне нужно срочно поговорить с ним. Удивляюсь его бодрому голосу:
— А я только собирался тебе звонить, поздравлять.
— С чем? — не понимаю я.
— С праздником. Сегодня же третье июля. Поздравляю.
Действительно, сегодня третье июля, день освобождения Минска… И день гибели Вити.
У меня такое чувство, будто не фашистская пуля оборвала ему жизнь, а Элик убил его своим предательством.
Говорю об этом Славке по телефону. Он ничего не понимает.
— Подожди меня. Я приеду! — кричит он в трубку.
Мы встречаемся на площади Победы. У обелиска — красные гвоздики.
Сегодня здесь будет много цветов. Ветераны войны наденут все свои награды и пойдут торжественно по улице к обелиску, а благодарные минчане будут бросать им под ноги цветы.
А пока еще утро, и мы идем со Славой по тротуару. Идем, как тогда, весной, мимо портретов героев и вспоминаем Толю, Витю, Володю, Нелю.
— Володя и Неля живут в Минске. Ты виделась с ними?
— Нет, не виделась.
Торопливо, сбиваясь, я рассказываю ему о событиях, которые всплыли из глубины моей памяти.
Он слушает внимательно, некоторое время молчит. Наконец я слышу:
— Я верил, ты должна была разобраться.
— Ведь начинали все они одинаково.
— Начинали… А потом мне Элик сказал: «Главное — выжить». А разве мне не хотелось выжить? Или Толе, или Вите… Но это не было у нас самоцелью. А для него главным было выжить. И это завело его далеко.
— И все же он не самостоятельно пришел к этому. Кто-то помог ему свернуть с пути, по которому он шел вместе с друзьями. Кто отравил его душу ядом приспособленчества, этой жалкой философией: «Цель оправдывает средства»? Ответ напрашивается только один: фашист Курт. Курт ходил к ним домой, вел с ним «душевные» разговоры.
Элик так и не понял, что, предав друзей, он предал Родину.
И все же в памяти останется не Элик.
В памяти останутся Славка и Толя, Женя и Неля, Володя и Витя, и сотни других минских мальчишек и девчонок, подростков — скромных солдат минувшей войны. Ведь совсем не обязательно носить форму, чтобы быть солдатом. Они стали подпольщиками, партизанами не ради славы, а просто потому, что иначе не могли. Родине было тяжело, и они помогали ей. Борьба с врагом стала их жизнью.
И если они хотя бы чуть-чуть, хоть на час, хоть на минуту приблизили конец войны — значит, жили они не напрасно.
