Прощай, Ариана Ваэджа! - [21]
— Подожди, Павел! Ты еще не сделал мне предложение…
— Да? — теперь немного смутился он, и на мужественном лице самоуверенного человека появилась растерянность. — Ну, если не сделал… Делаю сейчас! Ты выйдешь за меня замуж?
— Павел, так нельзя! — начала было она. — Всему свое время…
— Как раз о времени! Его у меня нет! Через неделю уезжаю…
— Нет, Павел, подожди! — пыталась она остановить его какой-то совершенно мальчишеский азарт. — Ты ведь не навсегда уезжаешь? Да и нельзя так быстро решать!
— Можно, Вера, можно! Если свою жизнь хочешь поделить на две части: до тебя и с тобой! А я очень хочу многое забыть из того, что было как раз до тебя… Что скажешь?
Вера молчала. Но ее мысли судорожно бегали, словно в лабиринте, в поисках выхода. И Павел не стал настаивать на конкретном ответе.
Они молча перешли через Малую Посадскую, затем свернули на Малую Дворянскую и ступили на набережную Императора Петра Великого. Там, правее, ближе к Кронверкскому проливу, и стоял Троицкий мост. Тот самый… И Вере так захотелось спросить о Полине! Но как? Мол, у тебя же была невеста… Но разве он сам говорил об этом? Нет… Это она так думала…
Слегка повернув голову вправо, Вера словно пыталась разглядеть там, на мосту, неведомые знаки. Но их не было… Разве только какой-то оголтелый извозчик так дернул вожжи, что лошади едва не встали на дыбы и громко заржали.
Вечером Вера открыла сборник Давида Бурлюка «Пощечина общественному вкусу». Ей несказанно повезло: эту книжицу она купила почти сразу после того, как та вышла в свет и вот уже почти год гордится тем, что имеет столь бесценное сокровище.
В голове перемешались ассоциации: белые брюки Николя, как белая радость, залитая красным вином, мерцающие среди бинтов рубины Полины, ведь именно так сказала о ее глазах Лиза Карамод, и назвала ее вообще «потерявшей свое лицо»… А у Давида Давидовича еще и полуночные лики с красными флагами… И тут она вспомнила о новой картине «Роза на кинжале» какого-то Бирюгина, которую она все же решилась повесить… Вера неслышно прошла в восточных мягких туфлях в спальню и замерла перед полотном. В разбросанных по холсту кубах проглядывал алый цветок, на котором застыли капельки росы, нет, скорее, крови… Явно, от кинжала…
Глава 8
На последнем заседании Русского антропологического общества с Арбениным случился конфуз. Впрочем, ничего катастрофического не произошло, но Николай Петрович вышел из аудитории с камнем на сердце.
Как обычно, профессор геологии Иностранцев открыл заседание и приветствовал собравшихся.
— Подготовка к экспедиции завершена, — отметил он, — назначен руководитель в лице Павла Ильича Кондратьева… Так что нет нужды много глагольствовать на эту тему. Но вот хотелось бы обратить внимание на некоторые детали…
Его цепкий взгляд заскользил по лицам и… остановился на Арбенине:
— Вот вы, Николай Петрович, ссылались на личную занятость. Не поэтому ли последнее время очень напряжены или вот как сейчас — рассеянны? А уверены ли в том, что столь частая смена настроения не помешает в экспедиции? Может быть, пока не поздно, лучше вообще отказаться от участия? Чтобы не подводить коллег… Мало ли что может случиться в дороге…
Арбенин вздрогнул. Как? Он, опытный специалист по физической географии и ландшафтному планированию, стал уже… «деталью»? И это после того, как проделал немыслимую подготовку к поездке, собрал внушительный материал по теме? Да как профессор Иностранцев может сомневаться в его профессиональной пригодности?
— Я чувствую себя отлично! — уверенно ответил он на каверзный вопрос. — Позвольте заверить уважаемых членов общества, что буду использовать в экспедиции весь свой потенциал…
— Хорошо-хорошо, — приостановил его профессор. — Я не о профессиональных качествах… Просто показалось, что чувствуете себя неважно…
Арбенин бросил взгляд на Кондратьева. Уж не того ли это рук дело? Может, какую-то информацию выпустил на волю о нем? А если и надуманную? Ведь в глазах Иностранцева читалось, что он знает нечто такое…
— От того, с каким настроем мы начнем экспедицию, и зависят ее результаты, — перевел разговор в нужное русло профессор Иностранцев. — Вот, например, о каких последних поисках следов Атлантиды вы знаете?
— О поездке в Африку немецкого путешественника Лео Фробениуса! — уверенно произнес Арбенин.
— Да! Об этом много писали газеты… Но скажите мне как на духу: вы уверены в том, что за те пять лет, которые прошли после этой поездки, так никто больше и не заинтересовался темой Атлантиды? Никто не отправился в дорогу?
— Нет, об этом мы утверждать не можем! — вступил в разговор Кондратьев. — Скорее всего, о других путешественниках просто мало было написано…
— Вот-вот… — Иностранцев сделал многозначительную паузу. — Никто не перекрыл «рекорд» Фробениуса — целых четыре тома! Но о чем же эта его «И Африка говорила!»? О раскопках, небольших находках… О том, о сем… А где сама Атлантида, я спрашиваю? Где? В Африке? Не думаю… Но ведь где-то есть она! Почти ничего не написал об Атлантиде, а труды этого немца мы помним! Отсюда вывод…
Удивительно, но эта фантастическая, полная трагизма и безвозвратных потерь, история началась в реальном мире, в далекой Ост-Индии, а может, даже и по дороге в нее — возле самого доброго мыса в мире — мыса Доброй Надежды. Там она благополучно и закончится, пусть даже и через триста лет, благодаря русской девушке Кате с нидерландской фамилией Блэнк. Вот почему в романе переплелись три сюжетных линии и судьбы людей из трех стран — России, Нидерландов и Индонезии.«Живые тени ваянг» — современный роман, основанный на реальных исторических событиях, но с фантдопущениями, тяготеющий не чисто к развлекательному, а к интеллектуальному.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.