Прощай, Америка! - [54]

«До первого урагана, – сказал Петрович. – Долбанет что-нибудь серьезное по всему побережью, и сразу станет понятно – справятся Штаты с последствиями, или придется мировому сообществу на полном серьезе гнать сюда медикаменты и одеяла».

А Петрович просто так трепаться не будет, Петрович талант имеет всякие гадости предсказывать. Тоже феномен, мать его так!

Кафе называлось «Кафе». Простенько и со вкусом.

Классическое американское заведение – пять столиков с диванчиками вдоль окон и стойка то ли бара, то ли столовки. По нынешним постным временам «Кафе» имело ряд достоинств. Во-первых, настоящее кофе для своих. Не та ерунда, которую в последнее время стали наливать в забегаловках по всей стране, и даже не та жидкость, что выдавалась за кофе в Америке до кризиса, а настоящий, без дураков. Во-вторых, тут могли и накормить по вполне божеской для иностранцев цене. Ну и, в-третьих, хозяйка.

– Здравствуй, Марта, – сказал Лукаш, остановившись на пороге.

– Привет, милый! – ответила Марта.

Она как раз принесла заказ Джонни, который оказался единственным посетителем.

– Привет, милый! – сказал Джонни и помахал рукой, точь-в-точь, как Марта.

– Рискуешь, между прочим, – сказал Лукаш, усаживаясь за стол напротив федерала. – Марта замечательно прикидывается, что у нее нет чувства юмора. Она тебе кофе уже принесла?

– Еще нет, – сказала Марта, подбоченясь. – Этот янки кофе еще не получил.

Марта смотрела на Джонни с высоты своего роста, и на лице у нее появилось многообещающе-хитрое выражение.

– Вот видишь, Джонни, ты еще не получил весь свой заказ, а пытаешься шутить и пародировать. Поверь, плевок в чашку – не самое страшное, что ты можешь сейчас схлопотать.

Джонни задумчиво посмотрел на свой сэндвич, потом перевел взгляд на лицо Марты.

– Кофе? – спросила Марта, вежливо улыбнувшись.

Как там в классическом американском анекдоте коммивояжер говорил о крокодиле? Нельзя сказать, что у него приятная улыбка, но она действительно делает его лицо открытым. Марта, естественно, крокодилом не была, но что-то хищное в ее лице имелось. И не только в лице. Пару раз ее заведение попытались грабить. Ключевое слово – попытались.

– Ну… – протянул Джонни. – Лукаш, как мне быть?

– Даже не знаю, – зловеще усмехнулся Лукаш. – Может, терпеть? Или не заказывать кофе… Лучший кофе во всей Зеленой Зоне.

– Я могу извиниться, – предложил Джонни.

Марта чуть шевельнула бровью и скрестила руки на своей немаленькой груди.

– Чаевые? – спросил Джонни.

Улыбка на лице Марты стала чуть человечнее.

– Ладно, Марта, – сказал Лукаш, сообразив, что Джонни как-то не расположен к шуткам и в пикировке участвует без азарта, по инерции. – Давай мы его простим на первый раз. Его только что допрашивали с пристрастием в ФБР, боюсь, что на пальцах ног у него теперь некомплект ногтей, плюс имеют место поврежденные почки и печень…

– Следы от электродов по всему телу, – печально продолжил Джонни. – И в горле першит от сыворотки правды. Така-ая дрянь…

– С каких это пор сыворотку перорально вводят? – ни к кому не обращаясь, спросила Марта и отправилась за стойку.

Взревела кофемолка.

– Хреново? – тихо спросил Лукаш у Джонни.

– Более чем, – сказал Джонни и вздохнул.

– Тебя забрали утром?

– Меня забрали ночью, – Джонни ослабил узел галстука, и Лукаш только теперь рассмотрел, что рубашка у федерала несвежая. – Даже уснуть не дали. Что там уснуть – в душ не попал.

– И все про нападение допрашивали?

– Вначале они меня, естественно, предупредили о неразглашении, – сказал Джонни. – Так что – ничего такого не было. Просто пообщались. Меня даже дважды угощали тем, что они именуют кофе.

Кофемолка смолкла.

Джонни принюхался – Марта начала варить кофе в джезвах на песке, как делала только для совсем уж своих.

– Да, – сказал Джонни и тронул пальцем свой сэндвич.

Похоже, что аппетита у него не было, а заказ он сделал, чтобы как-то оправдать свое присутствие в кафе. Лукаш мог и не торопиться с прибытием на рандеву. Джонни был просителем, посему должен был запастись терпением и покорностью.

– То есть ты не можешь мне ничего рассказывать… – с деланым разочарованием протянул Лукаш.

– И не только тебе. Никому. Не могу рассказывать про то, что они интересовались нападением, что расспрашивали о генерале, что им было любопытно узнать – а не был ли ты раньше знаком с покойничком… – Джонни невесело улыбнулся.

– И про то, сколько времени я находился наедине с покойным и его вещами?

– И про это тоже.

– А ты очень удачно был в отключке и ничего не слышал, не помнил… В общем, все свалил на несчастного русского журналиста? – Лукаш неодобрительно покачал головой.

– У меня были варианты? К тому же и несчастный русский журналист обо мне тоже молчать не стал, как я понял. – Джонни взял в руки свой сэндвич, откусил и принялся с трудом жевать. Как песок или кусок картона.

Лукашу даже показалось, что слышен шорох или скрип…

– По поводу акцента нападавших как бы арабов? – спросил Лукаш.

– По поводу акцента, – Джонни с трудом проглотил кусок и положил сэндвич на тарелку. – В общем, я пообещал аккуратно тебя порасспросить… незаметно. И тут же сигнализировать, если что.