Прощание в Дюнкерке - [43]

— Я знаю, — Ворал заметил, Моравец занервничал.

— Поздравляю вас, пан Франтишек. Пан профессор достоин знамени святого Вацлава. Наш работник ничего не смог сделать.

— Так что же вы хотите от меня? — Моравец невольно остановился, они оказались лицом друг к другу.

— Сущий пустяк, но для меня крайне важный. Нам теперь приходится перепроверять, достаточно л и добросовестен в работе с Дворником был наш работник. Не скрою, задание поручено мне. Предстоит очная ставка, обставленная как личная встреча. Чтобы не только профессор, но и наш человек не заподозрил проверки. Поэтому лучше всего провести очную ставку на квартире Дворника. Короче говоря, мне нужно, чтобы диалог профессора и его лондонского знакомца был хорошо слышен моим людям, записан на пленку и, разумеется, чтобы у моих людей было место в том же доме, где они будут слушать и записывать. Ваш конверт с премией я заберу в следующий раз. Таким образом, до встречи. Как всегда, вечером. Сегодня я выигрывал время, дело с Дворником меня торопит. Кстати, ваш инвалид… — Ворал поморщился.

— Инвалид? — искренне удивился Моравец. — А я думал, это ваш инвалид, — и они понимающе улыбнулись друг другу.

Пауль Тюммель уходил из сквера на Парижской улице вполне довольным. Скоро эти рискованные встречи с Моравцем прекратятся — страна обречена. Это он знал с 1933 года и только поэтому предложил свои услуги чешской разведке — почему бы не заработать на агонии? А очная ставка Дорна с Дворником продемонстрирует берлинскому руководству, что резидент владеет обстановкой даже в жестких условиях чрезвычайного положения. Однако Тюммель никак не мог предположить, что и после оккупации Чехословакии ему придется работать на Моравеца, на эмигрантское чешское правительство, на чешское Сопротивление — уже из опасения быть разоблаченным. Сам он при расследовании в гестапо дал показания, что его связи с чешским Генштабом и чешским Сопротивлением объяснялись задачами контрразведывательных операций…

Вечером того же дня в доме, где жил профессор Дворник, внезапно отключилась электроэнергия. Осмотр проводки начали с квартиры пана Феликса. Ремонт сделали быстро, только старому профессору все время казалось, что рабочие, как нарочно, стучат, вскрывая обшивку стен, прямо над его головой.

XXIII

Правительство Соединенных Штатов Америки предложило своим гражданам, проживающим или временно находящимся в Европе, немедленно вернуться на родину в связи с приближением военной опасности. Отели и музеи Рима, Парижа, Лондона, Будапешта, Праги заметно опустели.

Король Великобритании Георг VI подписал указ о мобилизации. Гайд-парк перекапывался — щели и траншеи перерезали аллеи, вырытый песок загружали в мешки, вывозили на лондонские улицы и укладывали под табличками-памятками о первых противопожарных мерах.

28 сентября в десять утра Карл Фридрих Герделер, генерал СС, юрист и финансист, совладелец концерна «Роберт Бош», лидер оппозиции Гитлеру, понял, что до истечения ультиматума Бенешу остались считанные часы — и начнется новая кровавая драма. Конечно, Карл Герделер был не против присоединить к своему концерну несколько новых предприятий, пока находящихся на территории Чехословакии. Конечно, он не был антифашистом и тем более пацифистом, но он крепко знал одно: Германия пока слаба для гитлеровских авантюр.

Вчера Герделер встречался с Браухичем, и Браухич сказал ему со всей ответственностью военного специалиста, что, если сложить 40 советских развернутых дивизий, минимум 40 французских, 10 английских и 30 чехословацких, не пройдет и трех дней, как 40 дивизий вермахта будут разгромлены наголову. И пресловутая Лига наций сможет куражиться над разбитой Германией как над агрессором. Еще какой-нибудь фарс с международным судом устроят — Литвинов человек напористый, а в Женеве к тому же кое-кто стал ему поддакивать.

— И потом, — заметил генерал, — сотни тысяч наших ветеранов, уже однажды оскорбленных в своей благородной вере в «непобедимую Германию», вторично не простят… Вспомните, дорогой Карл, восемнадцатый год — впрочем, вы были молоды, а я запомнил эти революционные транспаранты очень хорошо. Гамбург был полностью красным. В Берлине тоже требовали передачи власти Советам депутатов, совсем как год назад в Петрограде. А Киль, а Мюнхен… Еще немного — и у нас были бы Советы, а в армии они уже возникали и действовали… Добавлю, что наши ветераны хорошо помнят те тысячи проблем, которые, казалось бы, должна была разрешить война, начатая Вильгельмом, и испытали на собственной шкуре, что эта война лишь усугубила и обострила эти проблемы. Гитлер частично ликвидировал ту же безработицу и инфляцию, но, начни он воевать, он не даст закрепиться собственным же победам — все начнется сначала. Я боюсь этого, Карл.

Они пришли к выводу, что пора выступать. На одиннадцать было назначено экстренное совещание всей верхушки заговора. Ожидался Канарис — об этом неожиданно сообщил Гизевиус. Гизевиус уверял Герделера, что в Лондоне к устранению Гитлера почти готовы, во всяком случае герцог Гамильтон ведет активную подготовительную работу. Посол США Джозеф Кеннеди высказался пока неопределенно, но, скорее всего, Белый дом особенно не станет возражать против такой кандидатуры на внезапно открывшуюся вакансию канцлера Германии, как Рудольф Гесс.