«Прощание славянки» - [19]

— Какая?

— Маленькая такая медная бирочка, — показал мне пальцами Константин, — а на бирочке надпись по-французски: «Собственность барона Геккерна». Неужели не заметил?

— Нет, — честно признался я.

— Какой же ты специалист? — рассердился Константин. — Какой же ты тайный историк? Фуфло ты!… Если не врешь…

В своей работе я только что подошел к тридцатым годам девятнадцатого века. Скользкая фигура тогда еще молодого голландского дипломата только что появилась в моей картотеке. Но материалы о нем крайне скупы. Либо он был обыкновенной серостью, либо великим конспиратором. Этого я еще не успел решить…

Единственно, где он себя ярко проявил, — это грязная история с женой Пушкина…

И вдруг ночная экскурсия, антикварная мебель и этот допрос слились, как в фокусе.

— Костя, французы сюда за этой мебелью приехали?

Константин откинулся на спинку стула и приказал охраннику:

— Игорек, выйди и закрой дверь с той стороны.

Охранник четко исполнил его приказ. Константин достал черные французские сигареты и закурил.

— Эта мебель по праву принадлежит Жорику.

— Какому Жорику? — не понял я.

— Молодому французу. Он единственный наследник посла.

— Ты говорил, он родственник Дантеса?

Константин осуждающе покачал головой.

— Фуфло ты, а не историк. Неужели, ты не знаешь, что нидерландский дипломат усыновил Дантеса со всеми вытекающими последствиями? Сейчас настоящая фамилия Жорика — барон Жорж Дантес де Геккерн. И на мебели бирочка: «Собственность барона де Геккерна». Так чья мебель по праву?

Я согласился с ним:

— Этого… Дантеса… То есть Жорика.

Константин глубоко затянулся и выбросил окурок в форточку.

— Наконец-то! С правовыми вопросами кончено. Теперь перейдем в главному. К изъятию принадлежащей по праву собственности… Где мебель, Славик?

Я сам не понимал тогда, что заинтересовало меня в этом детективном сюжете со стульями. Нюхом конспиролога я чувствовал присутствие тайны. Но как открыть ее? За время моей работы у меня для этого выработался простой и четкий метод. Как говорил Жак Превер: «Чтобы нарисовать птицу, надо для этого сначала нарисовать клетку». И я попросил Константина:

— Костя, объясни мне, пожалуйста, с самого начала.

Константин смотрел на меня спокойно, безо всякого выражения. Я чувствовал его упругую медвежью внутреннюю силу.

— Что тебе еще объяснить, Славик?

— Все. С самого начала.

Сверкнула влажная фикса.

— Ну, давай сначала. Только коротко. У меня времени нет.

Я взял со стола мое предложение фирме.

— Как Адику попала эта мебель — ясно. Я сам ему I ее предложил.

— И ты не знал, кому она принадлежит? — усмехнулся Константин.

— Я-то не знал. Честное слово. Но ты-то знал, когда ее купил! Знал ведь! Про бирочку!

— Знал.

— Откуда?

Константин сидел расслабившись, засунув руки в карманы белого плаща.

— Мы как-то обедали с Адиком в «Пирамиде»… Адик хлестался, что в гору пошел, что новый офис открывает в самом центре на Большой Морской… С антикварной мебелью… А антиквариат — это мой профиль. Фирма моя называется «Воз-рож-де-ни-е», — влажно блеснула золотая коронка.— Мы возрождаем старую петербургскую культуру… Ну, я и попросил Адика показать антиквариат…

— Там ты и увидел бирочку?

— А как же? Я ведь не фуфло, — Константин наклонился, постучал пальцем по днищу стула. — Вот там я и увидел бирочку. И сказал Адику, что эту квартиру с мебелью я покупаю.

— Для чего?

Константин объяснил дураку:

— Для денег. Я же говорю, Адик жлоб. Он не понимал, что он купил. А у меня в фирме как раз запрос из Франции лежал. Месье Леон от имени родственника барона де Геккерна искал в Питере принадлежавшую Жорику собственность…

— Через сто с лишним лет?

— Он так и написал в письме: «Если это еще возможно. Да поможет вам Бог». Бог помог. Я дал телеграмму, что нашел гарнитур барона. Они тут же перевели деньги…

— Большие?

Константин пожал плечами. Ему надоел наш разговор.

— Побольше, конечно, чем я заплатил… Я поехал к Адику и рассчитался за квартиру и за мебель… Я понятно все изложил?

— Подожди. А квартира-то тебе зачем?

Константин устало вздохнул.

— Ну, во-первых, квартира отличная, в центре… А во-вторых… Адик, хоть и жлоб, но жлоб хитрый. Если бы я только мебель купил, он бы начал землю рыть. Нюх у него, как у крысы. Начал бы узнавать, зачем мне эта мебель? Не продешевил ли он? Стал бы специалистов звать. А вот этого мне было совсем не нужно. Я и обставил дело так, что для меня главное — квартира. А мебель я забираю в придачу. Все?!

— Подожди-подожди, — попросил я его. — Когда же он перепродал мебель?

Это был самый волнующий для Константина вопрос. Он нахмурился.

— Через неделю это падло звонит и радостно так сообщает: «Костик, я все уладил. На хер тебе такая рухлядь? Новую итальянскую купишь. Когда тебе бабки вернуть?» Ты меня понял, Славик? Он уже все уладил! Я понятно излагаю?

— А французы знают, что мебель пропала?

Константин рассердился.

— За кого ты меня принимаешь? Что они про меня подумают, если узнают, что меня кинуло какое-то чмо?! Адик у меня. И ты у меня. Я сегодня же найду гарнитур! Чего бы это мне ни стоило! Я понятно излагаю?

Клетка была построена. Теперь ее нужно было открыть, чтобы заманить туда птицу.