Прощание с телом - [7]
«В люди вывела! — вдруг запричитала Бабайка. — Ничего не жалела, нос вытирала как родному, всему научила, с людьми познакомила. Он был такой доверчивый, бывало, скажешь ему, мол, все, хватит, ты уже пьяный, а он уткнется в сиську и спит». При этом она даже потянула из сумки носовой платок. Тетки просто покатились, а Анна, не зная куда деваться, полезла в духовку проверять, как там печется.
«Эти, — Бабайка кивнула в сторону гостиной, — все говорят, что он их обманывал. А сколько раз они его кидали? И на бабки, и по срокам — никто же вовремя ничего не сдает, у всех объективные причины находятся. И аванс никто не вернул еще! Что, не так? То-то! А он такой одинокий. Я его, девочки, очень жалела».
Анна извлекла из духовки противень с пирогом и высадила его на доску. Все заохали по поводу золотистой корочки, на которой густо румянились выпуклые буквы слова «хуй», сделанные по Колькиному распоряжению. Бабайка презрительно фыркнула и спросила у Аньки:
«Слушай, а Коля твой… что-то его давно нигде не видно, ты его, говорят, крепко мандой привязала… как он, вообще, себя чувствует?»
Ну, Бабайка — баба вредная, это все знают, она еще с прежней Колькиной женой водилась, поэтому Анна пропустила и это хамство мимо ушей.
«А чего ему сделается? — пожала она плечами. — Не мальчик уже: проблема досуга для него не актуальна: в трех или в четырех местах читает, в публичке вечерами сидит, дома чего-то чиркает, бабки, правда, часто задерживают, а из вашего аквариума, похоже, и вовсе накрылись — какие, к лешему, обязательства по договору, когда заказчик теперь на арфе играет?»
«И не говори, — подхватила Бабайка. — Да и какие договора, когда все в черную? А сам-то, сам-то как? Я вот слышала, что он пить не может. Печенка, что ли, или так, здоровьичко бережет?»
«Будешь тут беречь, когда после литра наутро ему хоть неотложную вызывай. С ребятами-то, выходит, по-хорошему уже не посидеть, оттого и раздражительный. Так что, считайте — не пьет».
«Ну, ничего, запьет. Он же еще не знает, что случилось с Вышенским! — заржала Бабайка. — Вот черт! Чуть не забыла! Николай Васильевич! — завопила она. — У меня для вас есть новость!»
«Колечка, — поспешила вмешаться Анька, — тут говорят, что у Вышенского что-то случилось и он не придет!»
«Слава Богу! — отозвался Колька. — Я его и не ждал. А что с ним?»
«Откуда я знаю?»
«А кто сказал?»
«Ирина Матвеевна. Она говорит, что у нее к тебе какое-то важное дело».
«Скажи ей, что я занят».
«Я не говорила, что он не придет, — обиженно протянула Бабайка. — Я только хотела сказать, что его тоже нашли мертвым. Пусти меня…»
«Как — мертвым? Где? — воскликнула Анька, она немножко обалдела, но дверь в гостиную собой заслонила. В отличие от Жирного, Мишку-то Вышенского она прекрасно знала, сто раз видела и столько бы раз не видела, потому что тот являлся всегда без звонка, как будто так и надо, постоянно нарывался, хамил всем женщинам подряд, запросто мог заявить совершенно незнакомому человеку в компании: хочешь, я угадаю какого цвета волосы у тебя на пизде? И тому подобное, за что и регулярно получал. Однажды какой-то кавалер, вступившись за свою спутницу, так залепил ему по морде, что Мишкины очки улетели через дорогу. — Его что, тоже убили?» — с надеждой спросила Анна.
Тетки с изумлением смотрели на все происходящее, так, как будто это было по телевизору, они бросили мыть посуду, и вода даром текла в мойку и брызгала на пол.
«Где? У себя дома, вот где. Думаешь, я чего опоздала? О! Меня в ментовку вызывали, у Вышенского-то фотки в конверте нашли, типа некрофильских примочек, со всякой трупятиной».
«Ну и что? — усмехнулась Анька. — Он все время таскал с собой какие-то похабные картиночки и всем показывал то кошек рубленых, то каких-то покойников. Он же, кроме всего прочего, был еще и модный критик: „Франкфуртер Альгемайне“, „Вечерний Петербург“…»
«Во, во, — подхватила Бабайка. — Эти тоже так думали, потом смотрят, матер-фатер, труп-то знакомый, и дата совпадает!»
«Какая дата? — всполошились тетки. — Дата чего?»
«Дата убийства и цифры на фотографии! Вениамина не просто зарезали, его сфотографировали! Пусти, мне надо твоему Кольке кое-что сказать по секрету! — Бабайка спрыгнула со стола, но тут же, как на стенку, натолкнулась на Анькину твердость. — Ты что, не понимаешь? — горячо зашептала она. — Это же фундаменталисты… Проект „Чертовы вирши“… Веня — издатель, Вышенский — переводчик; они уже покойники, а Колька-то твой — научным редактором был на этом переводе! Ну, отгадай, кого следующего кокнут?»
Анька говорит, что она в этот момент думала только об одном: Коля — двое поминок подряд — реанимация — и некому будет на нее орать по утрам из-за того, что она не хочет кушать кашу.
«Ага, — злорадно сказала она, — значит, если это связано с издательством, то следующей жертвой будете вы, Ирина Матвеевна — вы же тоже, наверно, занимались этим проектом. Ой, как я вам завидую, это же так классно: настоящее убийство! Представьте, как опасный маньяк или наемный убийца разглядывает вас с крыши в оптический прицел, а вы делаете эксесайзы на коврике, вся такая уязвимая!..»
Повесть "Приближаясь и становясь все меньше и меньше" принадлежит перу Сергея Ивановича Коровина - одного из самых заметных писателей ленинградского позднесоветского андеграунда, постоянного автора журнала "Часы".
Повесть "Изобретение оружия" принадлежит перу Сергея Ивановича Коровина - видного представителя ленинградского андеграунда, постоянного автора журнала "Часы". .
Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ирина Денежкина – сверхновая звезда русской литературы. Книга, изданная немедленно после того, как Ирина стала финалистом премии «Национальный бестселлер», завоевала русских читателей силой чувств, необузданностью энергии и мастерством исполнения.Сегодня «Дай мне!» – всемирный бестселлер. Книга вышла в Италии, где заняла место в Топ-10 между Паоло Коэльо и Исабель Альенде. Летом книга Денежкиной выходит в Голландии, Германии, Литве, осенью – в Англии, Швеции, Финляндии, Франции. В начале 2004 года – в США.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.