Прощание с плейбоем - [29]

– В Марине никто из свидетелей не признал девушку, с которой Шиловский ушел из клуба в день своей смерти.

– Вы что же, подозреваете, что девушка выволокла Шиловского из машины, положила на дорогу и переехала?

– Она могла заманить его туда, где их поджидали ее сообщники.

– Круто!

– А какие версии у вас?

– Думаю, что его бандиты убили за долги.

– Увы, отец дал Константину деньги, и он расплатился со всеми своими долгами.

– Значит, эта была случайность.

– Случайность?

– Ну да, не поделил с кем-то дорогу, нарвался на такого, как он сам, и в результате проиграл.

– А где же девушка?

– Он мог высадить ее раньше. Или ее тоже убили…

– Навряд ли.

– Почему вы так думаете?

– Если бы ее убили, она лежала бы там же. Бандитам нет смысла скрывать трупы. Одним меньше, одним больше, какая им разница?

– Тоже верно.

Они помолчали пару минут, а потом Мирослава спросила:

– Вы были единственным близким другом Артема?

– Должен вас огорчить, – грустно улыбнулся он, – единственным. Были, конечно, у нас приятели, знакомые, но они в счет не идут.

– А девушка у Артема до встречи с Мариной была?

– Была, Лика Татаринцева. Они с ней с десятого класса дружили.

– А потом?

– А потом Артем ушел в армию, а Лика замуж выскочила.

– И он узнал об этом?

– Разве такое скроешь, – пожал плечами Григорий, – правда, к тому времени, как Артем вернулся из армии, Лика уже развелась с мужем.

– И попыталась вернуть Артема?

– Попыталась, но он не простил.

– И она отступилась?

– Какое-то время бегала за ним, просто прохода не давала, но Артем ни в какую.

– А потом?

– Потом он встретил Марину, и все другие перестали для него существовать.

– Вот как?

– Понимаете, я думаю, что с Ликой у него было не так уж серьезно. Первая школьная любовь…

– Но если бы Лика дождалась Артема из армии, он женился бы на ней?

– Откуда же мне знать? – удивился Томилин.

– И все-таки.

– Может, и женился бы, но долго вместе они бы все равно не протянули, – проговорил Томилин уверенно.

– А где эта Лика теперь?

– Выскочила за военного и теперь, по-моему, живет во Владивостоке.

– И давно она за него выскочила?

– Сразу после свадьбы Артема и Марины.

– И больше у Артема не было девушек?

– Не было.

– По всему выходит, что мстить за него было некому?

– А я вам о чем толкую!

– Квартира матери Артема сейчас пустует? – перевела Мирослава разговор на другую тему.

– Пустует, – вздохнул Томилин.

– Мне говорили, что за ней ухаживала сноха.

– Да, Маринка. Больше-то некому.

– А вы навещали ее?

– Конечно, навещал, и мама моя часто к ней наведывалась. Они же были хорошо знакомы, раз сыновья дружили.

– Мне сказали, что ваш отец тоже нездоров, – осторожно проговорила Мирослава.

– Да, батя наш здоровьем похвастаться не может. Но скрипит понемногу, и то слава богу.

– Марина, наверное, теперь не часто посещает пустующую квартиру.

– Конечно нет. Когда ей разъезжать-то. Дети, работа, домашние хлопоты.

– Но за квартирой кто-нибудь приглядывает?

– Тетя Маша приглядывает.

Мирослава посмотрела на него вопросительно, и Григорий пояснил:

– Мария Геннадьевна Федоскина. Соседка она Солодовниковых. Сколько лет на одной площадке прожили.

– Ну, что ж, Григорий, спасибо, что уделили мне внимание.

– Не за что.

– Сейчас я довезу вас до дома.

– Только до двора.

– Как хотите.

Высадив Григория Томилина вблизи его двора, Мирослава тронула машину с места и помчалась в сторону шоссе. Ей хотелось как можно скорее вернуться домой. Но до коттеджного поселка она доехала только тогда, когда сумерки уже начали брать под свою власть все окружающее. Въехав в ворота и выбравшись из салона, Мирослава увидела несущегося ей навстречу Дона.

– Соскучился, мой маленький, – прошептала она в мягкое ухо кота, запрыгнувшего ей на плечо.

На крыльце появился Морис.

– Как вы поздно сегодня, – проговорил он, – мы заждались.

Он осторожно снял кота с плеча Мирославы и прижал к себе. Дон недовольно заворчал.

– Тихо-тихо, – проговорил Миндаугас, – дай хозяйке хотя бы вымыться с дороги.

Но кот вырвался из его объятий и умчался прочь. Через пять минут он уже сидел возле душевой кабины и время от времени издавал скрипящие звуки, видимо, информируя хозяйку, мол, я тут рядом, охраняю тебя и жду.

На кухне Мирославу встретил Шура.

– Явилась наконец-то! И где ты только пропадаешь?

– Работаю вместо тебя, – ответила Мирослава, принимаясь за салат, поставленный перед ней Морисом.

– А чего ты ей жаркое не положил? – спросил Шура.

– А то ты не знаешь, что на ночь она мясное не ест.

– Ой, да все я знаю, – отмахнулся Шура, – просто беспокоюсь, что подруга детства с голоду ноги протянет и бегать вместо меня будет некому.

После того как Мирослава принялась за чай, давно ерзавший от нетерпения на стуле Наполеонов спросил:

– Ты что, так ничего и не скажешь другу детства?

– Другу детства я ничего не обязана сообщать о ходе расследования дел своих клиентов, – отрезала Мирослава.

– Имей совесть, – заныл Шура.

Мирослава залезла в карман своих домашних брюк, потом в другой, затем стала хлопать себя по свободно струящейся блузке.

– Чего ты там ищешь? – не выдержал Наполеонов.

– Совесть, – ответила она и рассмеялась.

Шура сделал вид, что обиделся, и принялся за очередное пирожное.