Прощание с детством - [32]

Петр Петрович дурным знаком это не счел и напротив решил, что сегодняшний день как нельзя кстати подходит для сдачи оставшихся нормативов. Он грозно пообещал, что все, кто не пробегут стометровку, могут забыть об оценке выше трех в четверти, а следовательно и в аттестате, и удалился расставлять на территории красные треугольники, напоминавшие те, которыми обычно отмечают аварии и чрезвычайные происшествия на дороге. Большая часть учеников покорно убрела в след за ним, в подвальном помещении женской раздевалки остались только Марина и Оля. Первая сдавать нормативы ленилась, вторая собиралась сбежать с урока и поэтому хотела выйти через задний ход, когда никто не заметит.

— Ритка совсем нас забыла… — грустно сказала Марина, расположившись на лавочке, среди вещей, оставленных одноклассницами, и стала разглядывать свои потертые кроссовки, сегодня она была даже в физкультурной форме, которую ее заставила одеть мать, — все таскается за Колеченковым!

— А она нам нужна? — неожиданно спросила Оля. Она прогуливалась туда-сюда по тесному помещению, периодически подходя к висевшему на стене зеркалу и любуясь своим отражением. Хороша, ничего не скажешь!

— Ты что? — Марина устремила на нее изумленные глаза.

— А что? — с напором осведомилась девушка и запустила руки в свои длинные темные волосы, — почему мы должны ее слушаться?! Всем с ней делиться?! Почему это она главная?! Чем мы хуже?

Марина никогда не задумывалась об этом и сейчас она пребывала в некотором ступоре. Что такое говорит Оля? Она пьяна? Головой ударилась? Но подруга сама поспешила объясниться.

Она села на лавочку рядом с Мариной и в упор посмотрела на нее, ее глаза горели синим газовым пламенем, которое обжигало и пугало. На ее пухлых губах играла безумная улыбка. Вся она словно напряглась, как хищник, готовый к броску.

— Знаешь с кем я трахнулась? — спросила она восторженным шепотом, — только это будет нашей с тобой тайной, хорошо? — Марина заторможено кивнула. Оля облизнулась, снова встала и отошла к зеркалу, приблизилась к своему отражению и провела ладонью там, где было ее лицо в серебристом полотне амальгамы. Другая Оля в том, отраженном мире, сделала тоже самое.

— С кем? — на всякий случай задала вопрос Марина.

— С отцом Риты, — с неподдельной гордостью в голосе заявила Оля, запрокинула голову и расхохоталась, — всем мужикам мужик! Дикий зверь! О, как он на меня бросился!

— Но он же старый? — испуганным шепотом пробормотала Марина, хлопая глазами. Она туго соображала, и не могла для себя решить, что шокирует ее больше всего в словах Оли.

— Ну да, сорок три — не мальчик, — согласилась Оля, и спиной прижалась к зеркалу, — зато опытный. Но ты подумай, подумай, Маринка! Это же отец нашей королевы! Ох, знала бы она! Рассказать бы ей поскорее…

— Нет! — воскликнула Марина и подскочила к ней, тряхнула за плечи и тревожно заглянула в глаза и сейчас она была не на шутку напугана. Боялась Риту? Да что ее бояться теперь? Все козыри как-то незаметно из ее рукава перекочевали к Оле, и она еще даже не решила, что будет делать с этой неожиданно доставшейся ей властью. Для начала не позволит больше унижать себя и вертеть собой этой твари, вокруг которой она столько лет прыгала на одной ножке.

— Да, точно, — опомнилась она, — это наш секрет.

— И что теперь? — осторожно спросила Марина, и Оля сначала не поняла о чем она вообще говорит. — О чем ты?

— Что вы с ним будете делать, — пояснила подруга. Эти слова вызвали у Оли приступ смеха, она даже на лавку присела, так ей было смешно. Ей хотелось сказать какую-нибудь особенно вульгарную пошлость, но что-то ее останавливало, может быть, наивный взгляд Марины. В отличие от них с Ритой она верила в чистую и светлую любовь и была уверена в том, что нашла ее в лице Николая. Которому это не помешало затеять интрижку с Олей в грязном заплеванном подъезде его дома. Потому что в квартире у него строгая мамаша, и он не сможет объяснить ей, почему привел не Марину, а какую-то другую девицу, да и наверняка так бы он себя при ней не вел. Оле стало даже немного жаль подругу, которая тепло смотрела на нее, доверившись ей, когда она так с ней поступила.

— А что мы будем делать? — не поняла Оля, — переспали и переспали.

— Как ты… — Марина отвела взгляд, и что-то в ней как будто сломалось и поникло, она стала комкать свои не очень красивые руки, дедушка ее был крестьянином и ее кисти тоже были предназначены для грубой работы, — как ты можешь без любви?

— Любовь, Маришка? — переспросила Оля и в это мгновение готова была даже рассказать ей правду о том, за кого подруга собралась замуж, но вовремя остановила себя, — какая к черту любовь? Я не ребенок, чтобы верить в сказки про принцев. Никто тебе помогать так просто не будет, сама же уже заметила. За все в этом мире нужно платить…

— Ты рассуждаешь, как проститутка, — заметила Марина и в ее голосе прозвучала непривычная жесткость.

— А я и есть, — обронила Оля, но ее ничуть не огорчал этот факт. Хотя она почему-то начинала злиться на Марину за ее распахнутые глаза, глупую веру и глупые претензии. Да что она вообще понимает в жизни, с чего она взялась ее учить? Сама же живет с одной матерью, которая пашет, как лошадь, чтобы содержать их с младшим братом. Так откуда эта розовая бурда у нее в голове? Влияние Риты, начитавшейся глупых книжулек, никогда ни в чем не нуждавшейся? Таким как королева только и рассуждать о любви, когда их место в жизни куплено, да и любовь они могут купить, если захотят.