Прощание с детством - [14]

— Она лучше, чем кажется, — куда более миролюбиво изрек Миша, — ты ошибаешься.

— Но она тебя не замечает! — всплеснул руками Саша.

— Заметит! Вот поступлю я в Бауманку, стану лучшим физиком-ядерщиком страны и денег у меня будет больше, чем у ее отца! Тогда заметит! — порывисто прошептал юноша.

— Дурак, — грустно сказал Саша и поднял с земли свою сумку, — дурак ты, Мишка. Ты думаешь нужен ей будет «лучший физик-ядерщик страны»? — он грустно рассмеялся и побрел к своему подъезду. Миша продолжал стоять на месте, глядя ему в след.

— А ты Дашке тоже не очень то нужен! — заявил парень и запустил пальцы в светлые волосы. Саша обернулся.

— Она мне не нравится, — спокойно бросил он.

— Ну конечно, — усмехнулся Миша и его голос прозвучал очень непривычно холодно, отчужденно, зло, как будто ему доставляло удовольствие то, что он нашел лазейку, с помощью которой можно было уколоть Сашины самолюбие и уверенность в своих словах. Такой Миша бы понравился Рите, но она никогда не видела его таким. Никто, кроме Саши не видел.

Саша поднялся на свой этаж и с разочарованием обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Это могло значить только одно.

В дверном проеме нарисовалось расплывшееся из-за количества выпитого им спиртного лицо отца, небритое, хмурое и отчего-то злое.

— Явился, урод, — совершенно без эмоций бросил тот, пропуская парня в квартиру и удалился на кухню, где его дожидалась початая бутылка паленой водки. Он не потрудился даже достать рюмку.

Саша сбросил обувь и заглянул к нему.

— Ты пообедал? — спросил он.

— Нет, — пробурчал отец. На плите стояла сковородка, утром оставленная матерью, когда она уходила на работу. Саша тяжело вздохнул и закатил глаза.

— Почему? — строго осведомился он, — ты совсем спятил, пить на пустой желудок?! Хочешь язву?

— У меня есть язва, — равнодушно откликнулся отец и уронил на руки лохматую давно не мытую голову. Саше ударил в нос гадкий коктейль из ароматов пота, перегара и гниющей плоти, он инстинктивно поморщился.

— Чмо, — не сдержался парень и отобрал у отца бутылку, — себя не жалеешь, маму пожалей.

— А ты меня жизни будешь учить, сученок?! — разозлился отец, заметил отсутствие бутылки и двинулся на Сашу с кулаками, — водку отдай!

— Разобью, — пригрозил Саша и сам пожалел о своей смелости, потому что тут же получил за это по лицу, а удар у отца был крепкий. Все-таки некогда он был человеком спортивным и успел испробовать многое — от лыж до бокса. Лучше бы он ограничился когда-то лыжами.

Отец с легкостью вернул себе водку, пользуясь замешательством Саши, пытавшегося остановить кровь, хлынувшую из носа.

— Будешь знать, как перечить старшим, — самодовольно заявил мужчина и плюхнулся обратно на свое место, — жри давай.

— Нет уж, спасибо, — бросил Саша и ушел в ванную, чтобы отыскать там перекись водорода, для компресса. Разбитое лицо было для него делом привычным, и он спокойно справлялся с этой проблемой, куда хуже было, когда рука отца поднималась на мать, и нужно было оказывать первую помощь ей, обрабатывать ссадины, гематомы, стирать кровоподтеки.

Когда-то давно, когда Саша был младше и глупее, он решил, что станет врачом, чтобы вылечить папочку, но со временем он понял, что это безнадежная мечта. Врачом он станет только в том случае, если не убьет эту сволочь, а это с каждым годом становилось все более и более сложной задачей — держать себя в руках.

Глава седьмая

Физкультурный зал находился в пристройке, на уровне подвала, рядом со столовой и ремонта там не было уже очень давно. Новый спортивный инвентарь и маты, которые были закуплены несколько лет назад смотрелись очень нелепо и смешно на фоне обшарпанных стен с нарисованными на них октябрятами и комсомольцами, краска на лицах которых от времени стала желтой и теперь они напоминали не то китайцев, не то инопланетян. Решетки на окнах превращали зал в маленькую тюрьму и он по праву мог считать самым мрачным местом во всей школе, особенно из-за того, что сюда попадало очень мало света.

— Погода хорошая, — заметил Петр Петрович, мужчина пожилого возраста и очень низкого роста, обладатель блестящей лысины и старой советской закалки. К ученикам он относился по-доброму, но насмешливо, потому что они совсем не напоминали его поколение, были какими-то совсем нежизнеспособными и бестолковыми, — пойдем на улицу. Кто готов сдавать стометровку, на выход. Я не советую вам тянуть с этим!

Вместе с ним из зала ушла добрая половина класса. Остальные остались на попечение нового физрука — Алексея Максимовича — молодого, не очень приятного на вид мужчины с какой-то гадкой улыбкой и бегающими глазами. Его прелесть была в том, что в отличие от Петра Петровича, здоровье учеников его не волновало. Он давал им мяч и, пока они играли, читал какие-то журналы в маленьком кабинете, который делил со своим старшим товарищем.

Алексей Максимович обречено оглядел всех оставшихся и кинул мяч Коле.

— Зачем мне он? — спросил тот, но мяч поймал.

— Поиграете с Пашей, — усмехнулся Алексей Максимович и кивком головы указал на сидевшего в уголке мальчика. Коля поморщился.

— Нет уж, спасибо, — шутки преподавателя он не оценил и толкнул мяч однокласснику, — лови, Зиновьев.