Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии - [30]

Женщина поспешила в приемную. Тут аббат разглядел ее при полном освещении: ее лицо было искажено болью. Она записала в книжку свою фамилию, а затем — «Рю Декарт, 37, третий этаж». На слова священника: «Вы можете положиться на меня, мадам! Я через двадцать минут буду у вас», она вполголоса ответила: «Вы устали. Да оборонит вас Господь в минуту опасности за вашу доброту!» И исчезла в ночи.

Священник шел по темным безлюдным улицам города, думая о том, что идет к незнакомым людям. Тут он и пожалел, что не знает всех своих прихожан в лицо. Не без труда нашел он дом под номером 37 по Рю Декарт. Это был доходный пятиэтажный дом. К счастью, входная дверь была не заперта. Включив карманный фонарик, он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры. Послышались шаги, показалась полоска света, лязгнула задвижка, дверь открылась. Молодой человек лет двадцати с благоговейным удивлением глядел на ночного гостя. «Меня вызвали к смертельно больному молодому человеку, — сказал аббат. — Это здесь?» «Нет, господин аббат, тут, по-видимому, какая-то ошибка». «Да нет же, мне было сказано — Рю Декарт, 37, третий этаж». «Да, это Рю Декарт, 37, третий этаж. Я — молодой человек, — добавил он с улыбкой, — но я не собираюсь умирать».

Тогда аббат сказал, что у него была женщина лет сорока и что она сама написала этот адрес. Он показал молодому человеку книгу для записей. «Действительно, господин аббат, этот почерк кажется мне знакомым. Он так похож на почерк моей… но нет, это очень странно! Я живу один с отцом, он сейчас в ночной смене на фабрике. Тут какое-то недоразумение. Женщина, наверное, хотела написать «Рю Департ», но ошибочно написала «Декарт». Однако, господин аббат, зайдите на минутку! Вы замерзли, я сейчас приготовлю вам грог».

В маленькой, элегантно обставленной гостиной на диване лежали раскрытые книги. «Я тут слушал музыку», — сказал молодой человек, выключая радио. И продолжил: «Господин аббат, вот уже два года, как я хотел поговорить с вами, но все никак не мог набраться мужества зайти к вам». Смущенно улыбнувшись, он признался: «Я — блудный сын».

Сидя на диване, он рассказал священнику историю своей жизни. «Я ушел лишь тогда, когда примирил его с Богом, — пишет аббат и продолжает: — Затем я сразу пошел на Рю Департ. Но по дороге я все время думал о своем странном визите. Но мы, священники, привыкли к таким вещам. Часы на городских башнях пробили четверть второго ночи, как вдруг завыли сирены. Воздушная тревога! Я побежал изо всех сил, но на Рю Департ не было дома номер 37. Она кончалась номером 16».

На севере города начали падать первые бомбы. Аббат укрылся в ближайшем бомбоубежище. Вместе с множеством людей он провел там долгие и страшные три четверти часа. Когда он вышел, на крышах домов ярко играл отсвет пожара. На улицах завалы, дома полуразрушены, слышны крики отчаяния, в воздухе стояли дым и пыль! «Я направился к ближайшей станции «Скорой помощи». Туда, во двор одного дома, уже свезли несколько сотен раненых и убитых — в основном женщин и детей… Идя от одного к другому, я отпускал им грехи и совершал последнее помазанье. Вдруг я побледнел и прислонился к стене, чтобы не упасть. «Что с вами, господин аббат? Ваш родственник?» — спросил врач. «Нет, прихожанин».

Дело в том, что я нечаянно ткнулся носком ботинка в труп молодого человека, с которым познакомился на Рю Декарт, 37. Я ушел от него всего час назад. В надежде найти какие-то документы я взял его бумажник. Рабочая карточка была выписана на имя некоего Б. Н., 1921 года. А еще там было пожелтевшее от времени письмо с фотографиями. На одной из них была изображена женщина лет сорока. Я так и подпрыгнул. Без сомнения, это было фото женщины, попросившей меня в полночь прийти к молодому человеку. На обороте фотографии было написано: «Мама». На другой фотографии она лежала в гробу со сложенными на груди руками. Внизу — две даты: 1898–8 апреля 1939».

Почерк на пожелтевшем листке бумаги очень походил на почерк незнакомки, сделавшей запись в книге священника. «Думайте, что хотите, об этом случае, — пишет в заключение аббат. — Что до меня, то я не сомневаюсь: это была мать молодого человека, пришедшая из вечности».

Католический парапсихолог Бруно Грабински (Bruno Grabinski) удостоверился в том, что описанный случай основан на фактах. Он пишет: «Мне удалось узнать, что аббат Лабютт еще жив». Через друзей во Франции Грабински получил его заявление от 29 декабря 1947 года, в котором он заверял именем своего священного сана, что изложенные им события были правдой.

О похожем случае сообщала советская газета «Известия» в 1956 году. Во время приема пациентов в кабинет профессора, доктора медицинских наук Г. В. Зугарева вошла девушка в розовом платье и стала умолять его незамедлительно отправиться к ее больной матери. Но врач давно уже не посещал больных на дому и отказал девушке, сказав, чтобы ее мама сама пришла к нему на прием. Но девушка все настоятельнее просила доктора о помощи, назвала адрес и вышла из кабинета.

Тут профессор все же пожалел о своем категорическом отказе и поспешил за девушкой в коридор. Спросив сидящих там пациентов, он услышал в ответ, что они не видели, чтобы только что какая-то девушка входила или выходила из кабинета.