Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии - [20]
А теперь — с этой точки зрения — дополним ряд уже приведенных свидетельств очевидцев несколькими случаями, в которых имела место способность к расширенному восприятию.
«В следующем случае, — пишет д-р Маттизен во втором томе своего основополагающего труда «Жизнь личности после смерти», Берлин, 1936 («Das persönliche Überleben des Todes»), — к явлениям обычной экскурсии (выхода из физического тела) присовокупилось явное ясновидение на расстоянии». Само сообщение исходило от священника Реформаторской церкви Л. Ж. Бертрана (L. J. Bertrand), совершившего групповое восхождение на горную вершину. Во время восхождения он отделился от группы и присел отдохнуть на краю горного склона. Внезапно его охватило что-то вроде паралича: он даже не смог выбросить горящую спичку, от которой собрался, было, прикурить сигару, и спичка, догорев, обожгла ему пальцы. Бертран подумал, что у него случился приступ «снежного сна», чувствуя, как постепенно немели его руки и ступни, затем локтевые суставы и колени, тело до пояса, голова, и, наконец, ему показалось, что сама жизнь из него уходит. Он не считал себя умершим, ясно осознавая, что парит в воздухе как воздушный шар. «Взглянув вниз, я с удивлением увидел свое собственное тело с мертвенно-белым лицом. Странно, подумал я — там внизу мертвое тело, в котором я жил и которое я называл своим «я»…»
В руке своего «трупа» он увидел сигару и стал размышлять над тем, что скажут его спутники, обнаружив мертвое тело. И тут ему — непонятно каким образом — стало ясно, что они пошли по тропе, идти по которой им ни в коем случае не следовало, и что сопровождающий их инструктор тайно выкрал часть провианта, предназначавшегося для всей группы. Священник почувствовал, как неведомая сила потащила его вниз, в собственное тело, причем сознание его пришло в полное смятение и хаос, то есть в полную противоположность к состоянию необычайной ясности, испытанному им за мгновения до этого. Когда к нему вернулось сознание, он увидел собравшихся вокруг него спутников, которые приводили его в чувство. Он тут же обвинил их в обмане (ведь они без его ведома изменили маршрут), а инструктора — в воровстве. Тот перепугался так, будто увидел перед собой самого дьявола, и дал деру, позабыв про полагающееся ему вознаграждение.
А вот статья из журнала «Лайт» («Light») 1917 года: некая миссис М. С. из Эдинбурга, считавшаяся хорошей сиделкой, хотя и не имевшей специального образования, однажды сидела у постели больной шестилетней девочки, мать которой (звали ее Нелли) совершенно забросила и запустила больного ребенка. Вдруг лицо тяжело больной девочки осенилось улыбкой, причем вся комната, казалось, наполнилась светом. И тут сиделка увидела над кроватью полупрозрачную фигуру другой девочки, которую умирающий ребенок сразу окликнул: «Лили!» (так звали ее ранее умершую сестренку). В это время из головы больной девочки стал подниматься туман, принимавший ее собственные очертания. Фигурка уже довольно сильно уплотнилась, как вдруг в комнату вошла мать умирающей девочки. Оба флюидных образа мгновенно исчезли, и «туман» возвратился в тело больного ребенка; лицо, только что излучавшее радость, вновь исказилось страданием. Но когда мать по настоянию сиделки вышла из комнаты, обе туманные фигурки появились вновь, больная девочка умерла, и обе сестрички исчезли из глаз миссис С.
А вот что произошло с одной женщиной-врачом, которая пожелала остаться неназванной. Далее — в пересказе Сары А. Ундервуд (Sara A. Underwood).
«Поняв, что жить больному оставалось считанные часы, я стала раздумывать над тем, как подготовить к этому его близких. Внезапно я ощутила чье-то присутствие рядом с собой. Оглянувшись, я замерла, будто пораженная молнией: прямо перед собой я увидела этого самого больного собственной персоной, который только что скончался. Этот призрачный образ, казалось, не замечал моего присутствия; а его взгляд — ошеломленный и испуганный — был направлен на его собственный труп. Я тоже быстро взглянула на неподвижно лежащее мертвое тело. Когда я снова оглянулась, призрака уже не было. Но у меня осталось твердое убеждение в том, что я присутствовала при расставании души с телом».
О другом виде восприятия собственного тела, произошедшего в 1957 году после удара молнией, рассказывал Оттмар Хесс (Ottmar Hess). «Непогода застала нас в чистом поле. Надвигалась гроза. Спрятаться от ливня было некуда, кроме как в низкорослом кустарнике. Гремел гром, дождь лил все сильнее. И тут… я помню только яркую вспышку. На несколько секунд я потерял сознание, а затем, придя в себя, испытал чувство необычайной легкости. Совершенно не чувствуя собственного тела, я тем не менее находился в полном сознании и в состоянии невесомости. Тут снова возобновилась гроза, про которую я совсем позабыл.
Будто сквозь какую-то пелену я увидел своих спутников, прятавшихся в кустарнике, а рядом на земле лежало чье-то неподвижное тело. Я чуть не расхохотался, подумав, что это какой-то фокус: дело в том, что на земле лежал я сам — костюм, ботинки, все было мое… У меня совершенно исчезло ощущение времени. Я не то стоял, не то парил низко над мокрой землей среди кустарника и был, скорее, удивлен, чем испуган своим состоянием. Время от времени я пытался разглядеть хоть что-нибудь вдали, насколько это позволяла пелена, стоявшая у меня перед глазами». От удара молнии у господина Хесса, очевидно, пострадала способность к внутреннему, «духовному» зрению. «Я заметил приближение чего-то темного. Мои спутники замахали руками. К ним кто-то подошел, но разговора я не слышал; да я и не стремился ничего расслышать, потому что от чувства необычайной легкости я впал в некое подобие радостного транса.
