Прощальный взгляд - [9]

Она посмотрела на меня изумленно, словно не сознавая двусмысленности собственных слов. Потом сунула мне бокал с виски: — Держите, — а сама снова ушла на кухню и вернулась оттуда с каким-то темно-коричневым напитком. Стоило ей отхлебнуть глоток-другой, как глаза у нее увлажнились, а щеки порозовели. «Эге, да ты, голубушка, пьянчуга, — подумал я, — а меня пригласила только потому, что не хочешь пить в одиночку».

Пока я смаковал виски, она залпом выпила свой бокал и ушла на кухню за следующей порцией. Потом она села напротив меня, в кресло у кофейного столика. Я чувствовал себя недурно. Комната была просторная и тихая; сквозь открытую дверь доносилось чириканье и щебет перепела.

— Я любовался вашей золотой шкатулкой. Скажите, это флорентийская работа? — нарушил я идиллию.

— Скорее всего, — сказала она небрежно.

— Неужели вы не знаете? На вид она очень ценная.

— Правда? Вы в этом разбираетесь?

— Нет. Но как здешний охранник я не рекомендовал бы вам оставлять такую вещь без присмотра.

— Благодарю за совет, — сказала она без намека на благодарность и с минуту помолчала, прихлебывая из бокала.

— Я не хотела вам грубить, просто у меня голова кругом идет. — Она перегнулась ко мне через столик, изображая живейший интерес. — Давно вы занимаетесь охраной?

— Больше двадцати лет, если считать и те годы, что проработал в полиции.

— Вы были полицейским?

— Был.

— Тогда вы, наверное, можете мне помочь. Я попала в неприятную историю. Сейчас у меня нет настроения вам объяснять, как там и что, скажу только, что я пригласила некоего Сиднея Хэрроу приехать сюда со мной. Он уверил меня, что он частный сыщик, но оказалось, он занимался лишь розыском краденых автомобилей. Он скор на расправу. Чуть что, хватается за гаечный ключ. Да и вообще он человек опасный. — Она допила бокал и передернула плечами.

— Откуда вы знаете, что он опасен?

— Он едва не убил моего дружка. И за револьвер тоже чуть что хватается.

— Так, значит, у вас есть и дружок?

— Я только называю его так, — сказала она с усмешкой, — на самом деле мы с ним скорее как брат и сестра или отец и дочь, то есть, я хочу сказать, мать и сын, — усмешка сменилась жеманной улыбкой.

— Как его зовут?

— Это не имеет ни малейшего отношения к нашему разговору. Я вам это рассказала только потому, что Сидней Хэрроу едва не застрелил его вчера вечером.

— Где это происходило?

— Прямо перед домом моего дружка. Тут-то я и поняла, что Сидней человек необузданный и нам с ним не по пути. Фотография и прочие бумаги остались у него, но он ничего с ними не делает. А я боюсь пойти к нему и потребовать их обратно.

— И вы хотите поручить это мне?

— Возможно. Но пока я ничем не хочу себя связывать, — сказала она с апломбом дурехи, ничего не смыслящей в мужчинах и без конца попадающей из-за этого впросак.

— А что Хэрроу следовало делать с фотографией и бумагами?

— Разузнать кое-что, — сказала она осторожно. — Для этого я его и нанимала. Но я сделала большую глупость — заплатила ему вперед, и теперь он засел в мотеле и беспробудно пьет. Он уже два дня мне не звонил.

— В каком мотеле?

— В «Сансете», на побережье.

— Как вы связались с Хэрроу?

— И вовсе я с ним не связывалась. Один знакомый привел Хэрроу ко мне в гости на прошлой неделе. Он мне показался парнем энергичным, а я как раз такого и искала. — И, словно поднимая тост в память этой многообещающей встречи, она поднесла к губам бокал и слизала последние капли. — Хэрроу напомнил мне отца в молодости.

И она предалась приятным воспоминаниям об отце и Хэрроу. Но при ее переменчивом нраве такое настроение продержалось недолго. Глаза ее тут же потускнели — счастливые воспоминания были забыты. Она встала и направилась в кухню, но на полпути вдруг остановилась, словно натолкнувшись на невидимую стеклянную стену.

— Слишком много я пью, — сказала она, — и слишком много болтаю.

Оставив в кухне бокал, она вернулась в гостиную и подошла ко мне. Глаза у нее были несчастные, она смотрела на меня подозрительно, словно видела во мне причину всех своих несчастий.

— А теперь уходите, хорошо? И забудьте о том, что я вам рассказала.

Я поблагодарил ее за выпивку, спустился на Ошен-бульвар и поехал к мотелю «Сансет».

Глава 5

Мотель занимал одно из зданий старой застройки в прибрежной части Пасифик-Пойнта — внушительное двухэтажное строение из красного кирпича. Напротив мотеля, в бухте, шлюпки лежали на стапелях, как птицы с опущенными крыльями. Несколько «Капри» и «Сишеллов», подгоняемых январским ветерком, неслись по каналу.

Я оставил машину у мотеля и пошел в контору. Вежливая седая дама, смерив меня натренированным глазом, мигом определила мой возраст, вес, вероятный доход, возможный кредит, а также семейное положение. Она отрекомендовалась миссис Делонг. Я справился о Сиднее Хэрроу, и ее глаза не хуже бухгалтерской книги показали, как упал мой кредит.

— Мистер Хэрроу уехал.

— Когда?

— Вчера вечером. Вернее, ночью.

— Не заплатив по счету?

Глаза ее оживились:

— Значит, вы знаете мистера Хэрроу?

— Только по слухам.

— А вы не подскажете, как его отыскать? Он дал нам свой служебный адрес в Сан-Диего. Но там сказали, что он работал у них неполный день, что они не несут за него ответственности и не могут дать его домашний адрес, если у Хэрроу таковой и имеется, — она перевела дух. — Знай я, где он живет, я напустила бы на него полицию.