— Он здесь! — закричала она. — Надо войти туда. Он покончит с собой.
Я оттолкнул женщину и подергал дверь. Она была заперта. За дверью царила тишина.
Эмилио принес из кухни отвертку, молоток и снял дверь с петель.
Чалмерс сидел в кресле судьи, неловко свесив голову набок. На нем была морская форма с тремя золотыми нашивками командира. Кровь из перерезанного горла окрасила орденские ленточки. На полу, прямо под его безвольно болтающейся рукой, валялась опасная бритва.
Миссис Чалмерс в ужасе попятилась, словно тело было лазером, испускавшим смертоносные лучи.
— Я знала, что он покончит с собой. Он еще в тот день, когда они явились, хотел умереть.
— Кто явился? — сказал я.
— Джин Траск и тот бандюга, с которым она всюду разъезжала, Сидней Хэрроу. Я захлопнула дверь перед их носом, но поняла, что они вернутся. Ларри тоже понял. Вынул револьвер Элдона, он его все эти годы держал в сейфе, и говорит: «Давай кончим жизнь по сговору: сначала я в тебя стреляю, потом в себя». Мы с доктором Смизерэмом еле уговорили его уехать в Палм-Спрингс.
— Не надо было ему мешать, — сказал Тратвелл, — лучше бы он покончил с собой тогда.
— А заодно и со мной? Скажете тоже. Я не хотела умирать. И сейчас не хочу.
В ней по-прежнему бушевали страсти, но волновала ее только собственная судьба.
Мы с Тратвеллом молчали. Она сказала:
— Слушайте, вы еще работаете на меня? Вы говорили, что да.
Он покачал головой. Глаза его смотрели сквозь нее куда-то вдаль: не то в печальное прошлое, не то в безрадостное будущее.
— Теперь вы не имеете права от меня отвернуться, — сказала она. — Думаете, я мало страдала? Мне правда жаль, что так вышло с вашей женой. Я и сейчас еще иногда проснусь среди ночи и вижу, как она, бедняжка, лежит на дороге — ну точно куль с тряпьем.
Тратвелл наотмашь ударил ее по лицу. Изо рта миссис Чалмерс тонкой струйкой потекла кровь. Я встал между ними. Тратвеллу не следовало бить ее. Не в его это стиле.
Она тут же приободрилась.
— Зря вы меня ударили, Джон. Мне и так скверно. Все эти годы я жила как в доме с привидениями, ей-ей. Когда мы в первый раз сюда приехали, стоим мы здесь в темном кабинете, складываем деньги в сейф, и вдруг входит слепая старуха, мать Ларри, и спрашивает: «Это ты, сынок?» Не понимаю, как она догадалась, что это он. Просто жуть какая-то.
— А дальше что было?
— Ларри отвел старуху в ее комнату и поговорил с ней. Мне он их разговора не пересказал. Но после этого она нас не беспокоила.
— Эстелла никому об этом не сказала, — повернулся ко мне Тратвелл. — Она умерла, так никому ничего и не сказав.
— Теперь мы знаем, отчего она умерла, — сказал я. — Она узнала, что стало с ее сыном.
И тут мертвец, словно подслушав меня, смущенно дернул головой. Вдова подошла к нему походкой лунатика, встала рядом и погладила по волосам.
Я остался с ней, пока Тратвелл ходил звонить в полицию.
