Прощальный взгляд - [56]

— Это решает доктор. Возможно, он утром ответит на ваш вопрос. Ну как, в состоянии вы принимать гостей?

— В зависимости от того, какие гости.

— Пожилая женщина. Ее фамилия Шеперд. Она не родственница тому самому Шеперду... — девушка тактично замялась.

— Да, тому самому, — подъем сил, вызванный пентоталом, прошел, я снова почувствовал слабость; и все же попросил сестру ввести посетительницу.

— А вы не боитесь подвоха?

— Нет, это не в ее характере.

Мисс Коуэн удалилась. И почти тут же появилась землисто-серая миссис Шеперд. Мне показалось, что к ней уже никогда не вернется прежний цвет лица. Темные глаза ее стали огромными, словно расширились от ужаса.

— Мне очень жаль, что вы ранены, мистер Арчер.

— Ничего, заживет как на собаке. Вот с Рэнди нехорошо получилось.

— По Шеперду никто плакать не станет, — ответила она. — Я и полиции так сказала и вам то же скажу. И муж он был скверный, и отец, и кончил тоже скверно.

— Не слишком ли много скверного?

— Я знаю, о чем говорю, — голос ее звучал торжественно, — не знаю, убил он мисс Джин или нет, но с собственной дочерью он обошелся хуже некуда. Загубил ее жизнь и довел до смерти.

— Разве Рита умерла?

Услышав ее имя, она вздрогнула.

— Откуда вы знаете имя моей дочери?

— Слышал от кого-то. Кажется, от миссис Свейн.

— Миссис Свейн не любила Риту. Она ее винила во всем. А разве это дело? Ведь когда мистер Свейн стал ее обхаживать, она еще несовершеннолетняя была. А тут еще родной отец сводничал, брал у мистера Свейна деньги за дочку, — слова как из вулкана извергались бурным потоком, будто со смертью Шеперда в ней прорвался какой-то кратер.

— Рита уехала в Мексику со Свейном?

— Да.

— Она умерла там?

— Да, там.

— Откуда вам это известно, миссис Шеперд?

— Мне так сам мистер Свейн сказал. Шеперд приводил его ко мне, когда он вернулся из Мексики. Так вот он сказал тогда, что Рита умерла и похоронена в Гвадалахаре.

— У нее остались дети?

Взгляд ее было дрогнул, но она тут же взяла себя в руки и твердо посмотрела мне в глаза:

— Нет, у меня нет внуков.

— Кем вам приходится парень на той фотографии?

— На какой фотографии? — она изобразила удивление.

— Если хотите освежить память, фотография в моей куртке, в стенном шкафу.

Она посмотрела в сторону шкафа, а я сказал:

— На фотографии, которую Рэнди Шеперд украл из вашей комнаты.

На этот раз она искренне удивилась.

— Откуда вам это известно? Для чего вы копаетесь в наших семейных делах?

— Вы знаете для чего, миссис Шеперд. Я пытаюсь распутать одну историю, которая началась чуть не четверть века назад. Первого июля сорок пятого года.

Она моргнула. Но лицо ее тут же снова застыло.

— В этот день мистер Свейн ограбил банк мистера Роулинсона.

— Так ли было дело?

— А вам что рассказывали?

— Я наткнулся на кое-какие улики, говорящие в пользу другой версии. Вот тут-то я и начал сомневаться, а достались ли эти деньги Элдону Свейну?

— Кто, как не он, мог их взять?

— Да хотя бы ваша дочь Рита.

Она взорвалась, но далеко не так сильно, как я ожидал.

— Рите в сорок пятом шел семнадцатый год. Дети не грабят банков. Уж вы-то должны бы знать. Такое под силу только тому, кто в банке работает.

— Мистеру Роулинсону, например?

— Глупости говорите, и сами знаете.

— Просто мне захотелось проверить на вас эту догадку.

— Не надейтесь меня подловить. И чего вы так стараетесь обелить мистера Свейна, не понимаю. Я-то знаю, что деньги взял он, а не мистер Роулинсон. Да о чем говорить — бедный старик тогда лишился всего своего достояния. И с тех пор еле сводит концы с концами.

— На какие средства он живет?

— Получает небольшую пенсию. У меня есть сбережения. Я долгое время работала санитаркой. Так мы и перебиваемся.

Это было похоже на правду. Во всяком случае, я поверил миссис Шеперд.

И она, уловив перемену в наших отношениях, стала смотреть на меня добрее.

— Бедняга, вам надо отдохнуть, — она участливо прикоснулась пальцами к моему забинтованному плечу, — зачем вам забивать голову такой ерундой? Разве вы не устали?

— Устал, — согласился я.

— Тогда почему бы вам не поспать. — Голос ее действовал усыпляюще. Она положила ладонь мне на лоб. — А я посижу тут около вас, если вы не против. Люблю больничный запах. Я ведь работала в этой самой больнице.

И она села в кресло, стоявшее между стенным шкафом и окном. Кресло застонало.

Я закрыл глаза и размеренно задышал. Однако спать я и не думал, а просто лежал с закрытыми глазами и прислушивался к миссис Шеперд. Она не двигалась с места. В окно врывался уличный шум: гудели автомобили, пересмешник настраивался на ночную серенаду. Но он все откладывая и откладывал свою песню, пока меня не охватило предчувствие, что вот-вот что-то произойдет. Я был взвинчен до предела.

Искусственная кожа кресла пискнула, ноги миссис Шеперд еле слышно зашлепали по линолеуму, потом щелкнула щеколда, заскрипела дверь.

Я открыл глаза — миссис Шеперд на месте не было. Очевидно, забралась в стенной шкаф. Вскоре дверца шкафа медленно приотворилась, оттуда боком вылезла миссис Шеперд с фотографией Ника. Она поднесла фотографию ближе к свету. Лицо ее выражало любовь и страдание.

Она взглянула на меня, увидела, что я лежу с открытыми глазами, не сказав ни слова, спрятала карточку под пальто и тихо вышла из комнаты.