Прощальный взгляд - [50]

— Доктор берет на себя большую ответственность.

— Наверное. Однако вас ведь это никак не касается. — Чалмерс начал терять терпение. — Я надеюсь, вы пришли ко мне не затем, чтобы нападать на доктора Смизерэма. В нашем положении просто необходимо на кого-нибудь опереться. Мы ведь не острова, — сказал он неожиданно, — и в одиночку нам не справиться со своими проблемами.

Злость, прозвучавшая в его словах, меня встревожила.

— Вполне с вами согласен, мистер Чалмерс. Я по-прежнему рад был бы помочь вам, чем могу.

Он подозрительно посмотрел на меня.

— Как помочь?

— Вы знаете, я начал разбираться в этом деле. И мне кажется, корни его уходят вглубь, в те времена, когда Ника еще не было на свете. А следовательно, Ник может играть в нем лишь довольно невинную роль. Добиться полного его оправдания я вам не обещаю. Но доказать, что он не более чем жертва, подставная фигура, берусь.

— Мне кажется, я вас не совсем понимаю, — сказал Чалмерс. — Но что же вы стоите в дверях, входите.

Он провел меня в тот самый кабинет, где началась вся эта история. И я почти физически ощутил, как давит на меня атмосфера этой комнаты. Я почувствовал, что прошлое заполняет здесь все пространство. А каково же Чалмерсу, подумал я, который живет с этим ощущением изо дня в день.

— Хотите хереса, старина?

— Нет, спасибо.

— Что ж, тогда и я воздержусь. — Он крутанул кресло у бюро, уселся у монастырского стола и уставился на меня. — Если не ошибаюсь, вы собираетесь обрисовать мне ситуацию в общих чертах.

— Постараюсь это сделать с вашей помощью, мистер Чалмерс.

— Разве я могу вам помочь? Я перестал что-либо понимать, — он беспомощно развел руками.

— Что ж, тогда попрошу вашего терпения. Я только что говорил с Бетти Тратвелл о смерти ее матери.

— Да, да, она пала жертвой несчастного случая, ужасная трагедия.

— Мне кажется, ее смерть нельзя объяснить несчастным случаем. Как я понял, миссис Тратвелл была ближайшим другом вашей матери.

— Да, они очень дружили. Миссис Тратвелл трогательно ухаживала за матерью в последние дни ее жизни. И если я и могу в чем-то ее упрекнуть, так только в том, что она не сообщила мне, что мать близка к смерти. Я тогда был в плавании и понятия не имел, что мать доживает последние дни. Можете себе представить, что я пережил: в середине июля наш корабль пристал к западному побережью, и тут я узнаю, что обеих уже нет в живых. — Его грустные голубые глаза перехватили мой взгляд. — А теперь вы мне говорите, что смерть миссис Тратвелл нельзя объяснить несчастным случаем.

— Я должен выяснить, как умерла миссис Тратвелл. Хотя это ничего не изменит. Если убийство — хотя бы и случайное — является результатом уголовного преступления, закон все равно квалифицирует его как преднамеренное. Но у меня возникли подозрения, что миссис Тратвелл и впрямь была убита намеренно. Будучи ближайшей подругой вашей матери, она должна была знать все ее тайны.

— У матери не было тайн. Она пользовалась всеобщим уважением.

Чалмерс в запальчивости вскочил, кресло со скрипом завертелось. Повернувшись ко мне спиной — в этот момент он чем-то напоминал упрямого мальчишку, — Чалмерс уставился на картину, маскирующую дверь сейфа: парусник по-прежнему стоял в бухте, голые индейцы валялись на берегу, испанский отряд маршировал по небу.

— Если Тратвеллы пытались очернить мою мать, — сказал он, — я привлеку их к суду за клевету.

— Ничего подобного, мистер Чалмерс. Никто и слова худого не сказал о вашей матери. Я только пытаюсь выяснить, кто залез в ваш дом в сорок пятом году.

Тут он повернулся ко мне лицом.

— Эти люди не могли быть знакомы моей матери: она дружила с лучшими людьми Калифорнии.

— Нисколько не сомневаюсь. Но не исключена возможность, что грабители знали вашу мать, а также знали, ради чего лезли в ваш дом.

— На этот счет я могу вас просветить, — сказал Чалмерс. — Мать имела привычку держать все свои деньги дома. Она унаследовала ее от моего отца, вместе с деньгами. Я неоднократно уговаривал мать положить деньги в банк, но она и слышать об этом не хотела.

— Деньги достались грабителям?

— Нет. Вернувшись с войны, я нашел их в целости и сохранности. Но мамы уже не было в живых. И миссис Тратвелл тоже.

— И большая сумма осталась после вашей матери?

— Вполне значительная. Несколько сотен тысяч долларов.

— Каково происхождение этих денег?

— Я уже вам сказал: мать получила их в наследство от отца, — он посмотрел на меня устало и недоверчиво, словно подозревал в намерении оскорбить память матери. — Уж не хотите ли вы сказать, что эти деньги ей не принадлежали?

— Никоим образом. А нельзя ли нам хоть ненадолго забыть о вашей матери?

— Нельзя, — добавил он с мрачной гордостью. — Я ни на минуту о ней не забываю.

Я немного повременил, потом предпринял новую попытку.

— Я ведь вот что хочу выяснить: в вашем доме, в этой самой комнате, с перерывом в двадцать три года произошли два ограбления, или по крайней мере две попытки ограбления. Мне кажется, они связаны между собой.

— Как?

— Через людей, которые в них замешаны.

Глаза Чалмерса затуманились, он снова опустился на стул.

— Мне не ясна ваша мысль.

— Я хочу сказать, что в обоих ограблениях могли участвовать те же люди и подвигли их на это те же причины. Мы знаем, кто совершил последнее ограбление. Ваш сын Ник под влиянием Джин Траск и Сиднея Хэрроу.