Прощальный взгляд - [15]

— Черт бы вас побрал, — сказал он, — черт бы побрал вас обоих!

Из квартиры напротив выбежал не то писклявый мальчишка, не то басовитая девчонка.

— Что тут происходит? — раздался крик.

— Посвящение, — сказал я.

Ник вырвался от Бетти и замахнулся на меня. Я увернулся. Удар прошел мимо. Наклонившись, я перебросил Ника через плечо и внес в гостиную. Бетти захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом. Она раскраснелась и тяжело дышала. Ник снова полез на меня с кулаками. Я пригнулся и двинул его в солнечное сплетение. Ник упал, хватая ртом воздух. Я прокрутил барабан в его револьвере. Одного патрона не хватало. Это был «Кольт-45». Вытащив черную книжечку, я записал его номер.

Бетти встала между нами.

— Зачем вы его били? Могли обойтись и без этого.

— Не мог. Не тревожьтесь, он скоро отойдет.

Бетти, опустившись на колени, ощупывала лицо Ника. Он откатился от девушки. Постепенно дыхание его стало ровным. Он подполз к дивану и оперся о него.

Присев на корточки, я показал ему револьвер.

— Откуда он у вас, Ник?

— Я не намерен вам отвечать. Вы не можете меня заставить давать показания против себя, — сказал он странным, неестественным голосом, словно магнитофонную ленту вдруг запустили в обратном направлении. «Что бы это могло означать?» — подумал я. Глаза его по-прежнему скрывали темные стекла очков.

— Если вы думаете, что я работаю в полиции, Ник, вы ошибаетесь.

— А меня не интересует, где вы работаете.

Я попытался подобраться к нему с другого бока.

— Я частный сыщик и представляю ваши интересы. Но мне не вполне ясно, в чем они заключаются. Хотите об этом поговорить?

Он затряс головой, как истеричный ребенок; волосы его мотались из стороны в сторону так, что у меня зарябило в глазах.

— Пожалуйста, Ник, перестань, у тебя шея заболит, — сказала Бетти огорченно и пригладила ему волосы.

Он не шелохнулся.

— Дай-ка мне на тебя поглядеть, — сказала она и сняла с него темные очки.

Он потянулся за очками, но Бетти подняла их над головой. Казалось, его глаза, черные и блестящие, как вар, живут своей отдельной жизнью. Они становились то испуганными, то агрессивными в зависимости от того, куда они обращены: внутрь или на внешний мир. И я понял, почему он носит очки: за их стеклами он скрывал этот горький изменчивый взгляд.

Закрыв глаза руками, он вглядывался в меня сквозь пальцы.

— Не надо так, Ник, ну, пожалуйста. — Девушка снова стала перед ним на колени. — Что случилось? Пожалуйста, скажи мне, что случилось?

— Нет. Ты меня разлюбишь.

— Ничто не заставит меня тебя разлюбить.

— Даже если б я убил человека? — проговорил он, не отрывая рук от лица.

— Вы кого-то убили? — спросил я.

Он медленно опустил голову и застыл так, пряча от меня лицо.

— Из этого револьвера?

Он утвердительно дернул головой.

— Он не может сейчас говорить, — сказала Бетти. — Не заставляйте его.

— Мне кажется, ему надо выговориться — облегчить душу. Почему, вы думаете, он позвонил вам из клуба?

— Попрощаться.

— Согласитесь, что кончилось все лучше, чем вы ожидали.

— Не знаю, — трезво сказала она. — Не знаю, на сколько меня хватит.

— Где вы достали револьвер? — снова обратился я к Нику.

— Нашел его в машине.

— В машине Сиднея Хэрроу?

Он отнял руки от лица. Глаза у него были озадаченные и испуганные. — Да, я нашел его в той машине.

— Вы застрелили Хэрроу в машине?

Лицо его сморщилось. Он стал похож на перепуганного ребенка, который готовится задать ревака.

— Не помню, — сказал он и ударил себя кулаком по лбу, потом изо всех сил — по челюсти.

— Не мучьте его, — сказала девушка. — Разве вы не видите, что он болен?

— Перестаньте с ним нянчиться. На то у него есть мать.

Ник удивленно вскинул голову.

— Только не говорите ни матери, ни отцу. Он меня убьет.

Я промолчал. Родителям все равно придется сообщить.

— Вы хотели рассказать, где произошло убийство.

— Теперь вспомнил. Мы пошли в бродяжий квартал, что за Ошен-бульваром. Там горел костер, мы сели у тлеющих углей. Он заставлял меня делать что-то плохое, — голос его звучал наивно, совсем по-детски. — А я взял у него револьвер и выстрелил.

Лицо Ника снова исказила плаксивая гримаса. Из груди его рвались рыдания и стоны, но глаза при этом оставались сухими. Тяжело было смотреть на эти рыдания без слез.

Бетти обняла его.

— Ведь у него и раньше случались нервные срывы, правда? — сказал я громко, чтобы заглушить его стенания.

— Не такие сильные.

— Он оставался дома или его госпитализировали?

— Дома, — ответила Бетти. — Я отвезу тебя домой, — обратилась она к Нику.

Он буркнул что-то вроде «да».

Я набрал номер Чалмерсов, Эмилио снял трубку и подозвал Айрин Чалмерс к телефону.

— С вами говорит Арчер. Я звоню из квартиры вашего сына. Он плохо себя чувствует. Я привезу его домой.

— Что с ним?

— Он в тяжелом состоянии, говорит о самоубийстве.

— Я свяжусь с его психиатром, доктором Смизерэмом, — сказала Айрин.

— Ваш муж дома?

— Он в саду. Хотите поговорить с ним?

— В этом нет необходимости. Однако вам стоит подготовить его.

— Вы справитесь с Ником?

— Думаю, да. Со мной Бетти Тратвелл.

Перед уходом я позвонил в Бюро расследования преступности в Сакраменто и продиктовал номер револьвера одному парню, которого давно знал. Звали его Рой Снайдер. Рой сказал, что постарается выяснить фамилию владельца. Когда мы спустились к машине, я положил револьвер в багажник, предварительно спрятав его в металлический ящик. Я всегда прячу туда вещественные доказательства.