Прощальный поклон капитана Виноградова - [8]

– Спасибо, «Долина»! Поняли…

Слегка завалившись на бок, боевые машины рванулись вперед, за скалу.

– Есть мнение, что изъятое оружие положено учитывать. И сдавать.

Особого осуждения в голосе Виноградова не было, и вернувшийся взводный это понял безошибочно:

– Бакшиш, капитан. Сувенир! Видишь, пригодился.

– Чего уж теперь.

Оба настороженно прислушались, но вместо ожидаемых разрывов реактивных снарядов и пушечного грохота на кордон накатилась новая волна монотонного рокота: вертолеты возвращались.

– «Долина», слышите нас?

– Слышим, «двадцатый»!

– Цели не вижу, «Долина»! Не вижу цели!

– Не понял?

– Нету никого, «Долина»! Не видно.

– Дай, капитан! – Медведев вернул себе переговорное устройство. – Мужики! Зачистите тут для порядка, а потом проверьте туда дальше, по дороге, – может, они к себе сматываются. Больше некуда!

– Добро, «Долина»!

Боевые машины выполнили маневр, потом зависли напротив «скворечника» – одна чуть выше, другая пониже. «Двадцатый» выкинул из-под брюха две жирные яркие стрелы, затем развернул вдогонку ракетам трассирующий веер.

– Всё, «Долина»! Концерт по заявкам пехоты окончен. Пока, до встречи!

– Спасибо, мужики!

Вертолеты скрылись, унося с собой рев моторов и затухающее эхо огневой зачистки.

– Пойдем?

– Пошли, сходим…

В комментариях личный состав не нуждался: радиостанции были не только у офицеров.

– Поздравляю! Геройская оборона Анарской крепости завершена, – балаганно возгласил Медведев, но осекся, вспомнив, видимо, о лежащем в двух шагах Лукьянове. – Словом… Товарищ капитан обещает все это красочно расписать, чтобы награды там всякие, медальки…

– Кончилось, ребята. Спасибо. Поздравляю!

Было чему радоваться, но пока не хотелось.

– Станкевич, Голубев. Долгоносик! За мной, Скрябин! За старшего здесь. Пошли! – взводный снял автомат с плеча и полез через каменную кладку.

Сначала поравнялись с трупом. Один из милиционеров нагнулся, перевернул его на спину: лет сорока, заросший, с большими крестьянскими ладонями.

– Силен! – Автомат тянулся из сведенных судорогой рук с большим трудом.

– Карманы проверь! – сюрпризов можно было не опасаться: для того чтобы заминировать мертвеца, у бандитов не было ни времени, ни возможностей.

Под ногами звенели бесчисленные, казалось, гильзы. С каждым шагом становились заметнее свежие сколы и воронки. Чей-то кровавый подтек, непонятная брезентовая рукавица. То, что осталось от второго поста… Следы колес на обочине…

– Вон! Здесь у них миномет стоял.

Виноградов приблизился: ржавый остов «запорожца», за ним – характерные углубления в щебне и два зеленых казенных ящика.

– Удрали.

– Сколько же мы их? Человек пять?

– Да нет, побольше… – Виноградов уже прикидывал предполагаемые потери бандитов. – Лукьянов с ребятами четверых, второй пост пару… И тот, в шляпе…

– Доложим – десять. Пусть, кто хочет, приедет пересчитает!

Спорить с Медведевым никто не собирался.

– Так и доложим.

Ожила радиостанция.

– Что? Не понял!

Сквозь треск и шелест помех удалось разобрать:

– Колонна на связи. Подходит!

– Надо встретить.

Возвращаясь, Виноградов взглянул на кордон глазами нападавших: мешки, неровная кладка стены, сырой флаг на погнутом шесте. Каски, мелькание камуфляжа. Это было последнее, что увидел тот, лежащий сейчас на обочине.

– Привет, служивые! – махнул беретом один из бойцов. От запыхавшихся чумазых бэтээров навстречу по-хозяйски вышагивал обвешанный оружием офицер-десантник. Следом, стараясь не оступиться, спешил крохотный связист в напяленной на глаза каске, торчащая из-за его плеча антенна упруго и радостно кивала капитану.

…Побриться и принять душ Владимир Александрович успел. А вот переодеваться не стал специально. Слухи об утреннем бое были в центре внимания широких станичных масс, питерские шевроны вызывали повышенный интерес, и капитан резонно претендовал на причитающуюся ему долю славы.

– Прошу прощения… – Первым встреченным оказался постовой в холле гостиницы.

– Да?

– Ребята рассказали. Те козлы что, смотались? К себе? Назад?

– Ну, видишь ли… – Виноградов не знал, стоит ли вдаваться в подробности. – Вертолетчики догнали их уже у самого поста ГАИ. То есть фактически на границе. И не решились. Правильно, наверное.

– Как это – правильно? Ни черта себе! Во дают!

– Ну, если с точки зрения нашей… Да, конечно, врезать стоило. Но! Потом последствий всяких дипломатических, вони, шума, гама… Доказывай, кто первый начал, на чьей территории… А так – завтра прессу отвезут, они напишут, снимут! Факт налицо.

– Да пропади они пропадом! Тоже – государство! Один полк спецназа да пара штурмовиков…

– Ладно, бывай. – Капитан, не оглядываясь, вышел на шумную, по случаю хорошей погоды, улицу.

…В краевом УВД рабочий день уже закончился, поэтому, поплутав по чистеньким и ухоженным коридорам, Владимир Александрович не сразу нашел дверь с нужной табличкой.

– Разрешите? – постучался он.

– Попробуй.

Заместитель начальника Управления по оперативной работе выглядел как персонаж милицейского сериала застойных лет: просветы на погонах, виски с налетом благородной седины, волевые челюсти и умный взгляд профессионала. В сущности, это был тот редкий случай, когда форма соответствует содержанию: полковник действительно считался классным сыщиком, любил жену и неплохо играл на аккордеоне. Два ранения и инфаркт говорили людям знающим больше, чем ряд пестрых ленточек над карманом кителя.