Прощальный подарок - [2]
Я смеялась, когда ты плакал,
Когда ты плакал у моих ног,
А теперь я б хотела заплакать,
Если б только услышать ты мог.
Пройдёт ещё немного дней,
И на Восток помчаться эшелоны,
И сотни женщин и детей
Заполнят празднично перроны.
Я с ними вместе не пойду –
Встречать мне никого не надо,
Ведь средь бойцов я не найду
Ни мужа, ни отца, ни брата.
И будто бы проклятый бед,
Я слышу стук колёс вагонных:
«Не жди, его давно уж нет
Средь тех, победой озарённых».
Мои плечи горят от твоих поцелуев,
И хищны твои глаза,
И сама не пойму, тебя ли люблю я,
Иль только то страсти гроза.
И вот увлекла меня тайна иная,
От тебя я к другому ушла,
Но зачем же ты плачешь, меня проклиная,
Я твоей никогда не была.
Так забудь поскорее про то, что бывало,
Несказанную тайну тех встреч.
Нет, не душу свою я тебе отдавала,
А только лишь трепетность плеч.
Жене Белик
Нет, не хочу я писать Вам на память
Шаблонных и пылких стихов,
Бог с ними, они ведь растают, как пламя
В потоке суровых годов.
Взгляните кругом: у весеннего сада
Так пышно-нарядна листва,
Разлита кругом тишина и отрада,
Щебечет в саду детвора.
И прелесть невинного детского взгляда,
И в небе весеннем зарю,
И осени поздней пыльцу винограда –
Хотите, я вам подарю.
Вере Бокоевой
Ты сказала мне с грустным укором,
Что среди моих пёстрых стихов
Не нашла ты созвучий суровых
Про войну, про коварных врагов.
Но пойми, что я петь лишь умею,
Когда радость трепещет в груди,
Когда в сердце любовь пламенеет,
Иль захочется вдруг погрустить.
Но проклятий разящую силу
И звенящую медь торжества
Мне муза моя не вручила,
Когда песням учила меня.
… Не ищи же того, чего нету,
Чего не могла бы я дать,
Ведь смешно, если песни Победы
Станут мелкие пташки слагать.
Я была, поверь, когда-то
Безмятежна, весела,
И манило всё загадкой,
И куда-то жизнь звала.
Но прошли года, унынья
Дымкой всё заволокло,
Поломались мои крылья,
Стало тускло и темно.
И теперь, ты знаешь, кто я? –
Птица мудрая — сова!
Нету блеска в моём взоре,
Поседела голова.
И в мои ночные бденья
Мне открылась даль веков.
Нету тайны, нет сомненья,
И ответ на всё готов.
Нет небес за тучей чёрной,
Нет долин за высью гор…
Слышишь, брат мой, чёрный ворон,
Там прокаркал: «Nevermore!»
Безобразный оборванный нищий
Гнусавит надрывно и тупо,
Настойчиво требуют пищи
Его помертвелые губы.
Безжизненно взоры застыли,
В них нету ни искры сознанья,
И никнет он в хладном бессильи
У ступеней огромного зданья.
И вбок боязливо косится
Мимо идущий прохожий.
Ему, может, ночью приснится
Страшный призрак, на что-то похожий.
Перед твоей немеркнущей славой
Склоню смиренно голову свою.
О город мой, в кольце блокад кровавых
Ты выстоял, как воин, как в строю.
И острой болью сердце рвалось,
Когда слыхала о тебе рассказ.
И даже, может быть, срывалась
Солдатская горячая слеза.
И не ждала я счастья лучше,
Чем только быть в твоих стенах,
Погибнуть пусть, застыть от стужи,
Но это ведь в твоих рядах.
И вот, когда я возвратилась,
Скажи, ты сможешь мне простить,
Что я твоей судьбы не разделила?
Что нет твоей медали на груди?
Тот, кто дышал твоим туманом
Не сможет тебя забыть.
Осень дождливая, осень туманная,
За что мне тебя так любить?
И каким богам я должна молиться,
Чтоб выжечь впитавшийся яд,
Чтоб острой и злою тоской не томиться
В разлуке с тобой, Ленинград?
Дождик осенний, мелкий…
Иду, по асфальту скользя.
За этою призрачной сеткой
Вижу то, что видеть нельзя.
И кажется мне, что вот надо
За угол лишь завернуть,
И где-то у Летнего сада,
Как в сказке сейчас окажусь.
И к узорной чугунной ограде,
Как к святыне губами прильну,
И в сердце вольётся отрада,
И колена пред ней преклоню.
…Дальше, дальше летай, и дрожа и звеня,
Ленинградский весёлый трамвай.
На тротуарах толпа, свет реклам и огня…
Что ж, ещё помечтаем, давай!
Вот мелькнула, смотри, золотая Игла,
Справа – гордая арка Победы,
И весенняя ночь, так безлунно светла,
Залила их сиянием бледным.
И как прежде стоит вон на крыше дворца
Чёрный латник, спокойный и хмурый.
И в памяти вертятся всё, без конца,
Стихи Блока об этой фигуре.
…Вот и мост. На него мы взлетели стрелой.
Здравствуй, старый Васильевский остров!
А на том берегу, за широкой Невой
Исакий громадится гордо.
И на фоне его в дикой скачке застыл
Император на медном коне.
И по-прежнему руку вперёд устремил,
И Пушкин по-прежнему вспомнился мне.
Стой, вожатый, я больше не в силах мечтать,
Слишком больно былое тревожить,
И о невских туманах скучать,
И о встречах мечтать невозможно.
В мою тёмную тесную келью
Кто-то букет принёс,
Когда звёзды на небе бледнели,
Букет белых роз.
Зачем эти розы душистые
В келье моей пустой,
Где поступи жизни не слышу я,
Розы с их пышной красой?
И дразнили они ароматом,
Кому-то сказали: «Гори!»
Розы… в их сердцевине крылатой
Отблеск вечерней зари.
Только ночь прошла, и увяли
Розы в келье пустой.
Лишь страшные мысли остались
Да ворох резных лепестков.
Подожди, под дождём
Мы с тобою пойдём,
И день солнечным будет казаться.
И под шёпот дождя
Мы с тобою уснём.
И не надо, мой друг, просыпаться.
Мне хотелось волшебною сказкой
Вернуть в твою душу покой
И тебе подарить свою ласку,
Эту ласку, что ждал от другой.