Прорыв - [64]

Перерождение могло отбросить меня в развитии на долгие столетия. Но даже это было не главной проблемой.

Там, на планете Земля, у меня оставались близкие. И моя гибель наверняка принесет им много горечи и боли. Аску, с которым мы лишь недавно наладили взаимопонимание и крепкую связь. Маме, у которой была лишь одна единственная маленькая дочка, что так походила на нее саму. Папе, которому совсем недавно я сделала очень-очень больно. Трудно было представить, что случится с его разумом после того кошмара в контексте нового, но наяву. Дедушке и бабушке, которых даже не пускали ко мне все последние дни. Они наверняка переживали, что со мной может произойти что-то плохое. Что с ними случится, если это самое плохое произойдет на самом деле? А что будет с дедушками Аска, которых мы уже давно не видели? Они любили нас с братом не меньше. А девочки? А Марина? Что с ними со всеми будет?

Кое-как я успокоила панику, загоняя глубже под слои сознания. Мне нужно было решение.

Нить родного тела и духовного пространства все еще оставалась неосязаемой. Но я по-прежнему могла нырнуть в Пограничье.

Конечно, там меня могло поджидать то крылатое существо. Но выбора не было.

Я нырнула в пустоту между мирами, вынюхивая родной мир. Но его тоже найти не могла. Словно память о запахе тоже кто-то отнял.

Меня выкинуло в какое-то пространство. Это был чей-то бредовый сон, до которого мне не было никакого дела.

Я попыталась снова, но меня снова вышвырнуло в чей-то сон. На этот раз другой.

Попытки проникнуть в уже знакомые миры заканчивались тем же. Теперь я могла попасть только в случайные сны.

Неужели, я заблудилась?

Меня с новой силой поглотили страх и отчаяние. Словно мне самой снился беспробудный кошмар.

К сожалению, это был не кошмар.

***

— Что ж, мне кажется наш сегодняшний сеанс будет иметь прогресс, — аккуратная женщина с надеждой смотрела на клиентов, с которыми пришлось работать на протяжении декады.

Вся троица попалась на редкость не сговорчивая. Особенно черноглазый мужчина, который являлся зачинщиком конфликта.

В практике Лизаветы Калашниковой бывали и куда более запущенные случаи. Но в данной ситуации судья настояла на мирном решении проблемы. Поэтому семейный психолог зашла в тупик, так как основной клиент категорически не шел на контакт.

Сегодня что-то изменилось. Они по-прежнему не желали общаться, но сам Улим Раш вел себя несколько рассеяно и держал себя иначе. Хоть и продолжал упрямо молчать.

На завтрашний день было назначено очередное заседание, поэтому женщина снова и снова пыталась различными способами подобраться к нему и разговорить.

Это упертое семейство даже не желало раскрывать истинных причин конфликта, прикрываясь лишь одной единственной ссорой. Пусть у приемного сына и были аргументы, но они совершенно не оправдывали молчания родителей и причин подавать в суд. Такое тоже случалось.

Она перебрала в голове уже несколько версий, но ни одна из них не могла быть подтверждена пока все трое молчат.

— Мы можем на сегодня закончить? — подала голос Леля Мьюнг. У нее был уставший и задумчивый вид.

— До конца сеанса еще сорок минут, — вежливо напомнила Лизавета. — Это ваш последний сеанс. Вы же не желаете продления дела на неизвестный срок?

Аск Горисеч волком глянул на оппонента, но промолчал. А азиатка лишь теснее прижалась к мужу, поглаживая его кисть успокаивающими движениями.

— Мы сегодня же решим этот вопрос. Сами. Без посторонней помощи, — заявил Улим.

Лизавета лишь приподняла брови, показывая свой скепсис по этому поводу.

— К какому решению вы планируете прийти?

Они так и просидели, играя в молчанку и продолжая игнорировать ее доводы и вопросы.

Пять сеансов, и все без толку. Другие семьи хотя бы ругались. А эти игнорировали друг друга и ее саму.

*

— И? — Аск преградил путь чете Рашей перед выходом из медицинского комплекса, в котором находился кабинет Калашниковой.

— Не здесь, — Улим бросил настороженный взгляд, на толпу людей вокруг.

Вопреки его паранойе, никто не обращал на них внимания.

Парень раздраженно развел руками и поджал губы, как бы намекая, что всем вокруг плевать и у всех свои проблемы.

*

Они все же прошли в гостиничный номер, который Аск снимал неподалеку от управления.

— У тебя немного вещей, — заметила Леля, в номере.

— Откуда бы им взяться? Когда я дома почти луну не был, а уезжал всего на день, — оскалился на нее приемный сын.

Ранее его отношение к обоим приемным родителям было уважительным и благодарным. Сейчас же он даже к матери относился с нескрываемым раздражением.

— Дай нам шанс, — сиплым голосом попросил Улим. Он устало присел на небольшой диван, опираясь локтями на колени.

Леля тихонько примостилась рядом с мужем. Она хотела вмешаться, но опасалась в который раз сделать ситуацию только хуже. Ее тоже порой заносило с истериками.

Аск сцепил зубы, медленно закипая.

— У тебя есть совесть? Или эгоизм и мания величия ее затмили?

Вопреки обычной реакции на такое оскорбление, Улим лишь вздохнул и поднял взгляд на парня:

— Дурень. Я не отбираю ее у тебя…

— Ах, уже нет!? Тебе нужна была целая луна, чтобы прийти к этой мысли? — перебил его Аск агрессивным тоном.